Мирон напрягся, сжал посильнее в кулаке снег, чтобы превратить его в небольшой, но плотный снаряд, рывком поднялся с колен и метнув снежок в лицо преступнику нырнул вперед, стремительно сокращая расстояние. В ту же секунду Ксюша рванулась влево. Снежок угодил преступнику прямо в лицо. Василий, не ожидавший атаки, пошатнулся, нож заскользил по пальто Ксении, рука, сжимавшая волосы, девушки ослабла, и Ксюша смогла вырваться из хватки, оставив в пальцах мужа клок волос. В следующее мгновение Мирон уже навалился на мужика и повалил его на землю.
Хилый Василий не мог соперничать в силе с Якуниным, регулярно посещающим спортзал, поэтому уже через пару секунд мужик был обезоружен, после чего Мирон поглубже запихал негодяя мордой в ближайший сугроб и больно выкрутил ему руки. К ним уже спешила охрана, неподалеку взвыла полицейская сирена.
Василий матерился и брыкался, но Мирон держал безумца крепко. В мужчине клокотала ярость, но он не опустился до того, чтобы избивать мужа Ксении. Бить слабых — трусость и низость, а Якунин трусом не был.
Тем не менее сердце мужчины выскакивало из груди. Все ли хорошо с Ксенией? Маневр, который он предпринял был очень рискованным. Если бы Василий не одурел от удовольствия, глядя, как унижается перед ним Мирон, ничего бы не вышло. К счастью, у Самойлова окончательно поехала крыша.
Наконец подоспела охрана и перехватила преступника. Мирон тут же рванулся к Ксюше, сидящей в сугробе неподалеку. Лицо девушки по-прежнему заливали слезы, но глаза остекленели. Ужас пережитого навалился на несчастную, и мозг попросту отказался принимать участие в происходящем. Ксения тупо таращилась на разодранное пальто. Нож проскочил всего в сантиметре от ее живота, разрезав плотную ткань и подкладку.
Мирон обессиленно плюхнулся рядом с девушкой в снег и обнял ее дрожащее, ледяное тело. Он хотел ей столько всего сказать, задать множество вопросов, как-то ободрить девушку, но слова путались и застревали в горле, мешая друг другу. Голова гудела, а сердце выбивало барабанную дробь.
— Я рядом, — наконец прошептал мужчина, покрепче прижимая к себе Ксению. — Я рядом...
Поздравляю всех с Международным женским днём! Спасибо за вашу поддержку! Оставайтесь всегда красивыми, здоровыми, счастливыми, добивайтесь своих целей, никогда не сдавайтесь и пусть рядом с вами будет хороший и сильный мужчина!
Глава шестнадцатая
— С Ксюшей все будет в полном порядке, — вздохнул Петр Семенович, перебирая бумаги на столе.
Из груди Мирона вырвался облегченный вздох. Усталость постепенно брала верх над страхом и переживаниями, тело отяжелело, глаза слипались, и все-таки, мужчина никак не мог уснуть, не услышав, что с Ксенией все будет хорошо.
— Она, конечно, перенервничала и немного замерзла, но ни ей, ни ребенку это происшествие урона не нанесло, а это главное, — продолжал доктор, внимательно глядя на Якунина. — А тебе между прочим, самому не помешает успокоительное и здоровый сон, Мироша.
— Да, знаю, — устало вздохнул мужчина, протирая глаза. — Просто, я хотел знать, что они впорядке… Сегодня столько всего навалилось…
— У тебя с этой Ксенией одни сплошные приключения, — хмыкнул Петр Семенович, протирая очки. — То одно, то другое. Я, конечно, всегда рад тебя видеть, но что-то вы двое ко мне зачастили, тебе не кажется?
— Да уж, — губы Якунина тронула теплая улыбка.
Жизнь с Ксенией была куда более насыщенной и удивительной, чем раньше. Конечно, все их приключения были не очень приятными и даже опасными, и тем не менее, они почему-то радовали мужчину. Быть может потому, что теперь ему было что вспомнить, а может в нем все еще кипела детская тяга к опасностям и тайнам… Кто знает? Но каждый такой случай позволял Мирону ощутить себя по-настоящему живым.
— Ох уж эта молодость, — покачал головой врач, но Якунин видел, что глаза Петра Семеновича улыбаются. — Вам бы все побольше острых эмоций… Кстати, что будет с ребенком?
— Даже не знаю, — пробормотал мужчина, но тут же, поняв, что его слова можно неверно истолковать добавил, — Разумеется я буду очень рад его рождению и готов принять на себя всю ответственность, просто наши с Ксюшей… отношения… довольно необычные и я толком не знаю чего хочу, что чувствую и самое главное, что с этим делать… Никогда еще такого не было.
— Ну, а если это не твой ребенок, а например ее мужа? — Петр Семенович решил не ходить вокруг да около и поставил вопрос ребром.
— Василия? — Мирон автоматически сжал кулаки, да так, что костяшки пальцев побелели. Он хорошо помнил залитое слезами лицо Ксюши и ухмыляющуюся, мертвенно-желтую морду ее мужа, готового распороть живот собственной жене. — Ну уж нет! Отдать младенца такому человеку равносильно убийству. Он никак не сможет обеспечить малыша, да и вряд-ли ребенок нужен этому уроду!