Миккельсон вышла из трейлера, и они с Дрейером остались ждать приезда детективов. «Пусть сами достают эту штуку», — подумала Миккельсон.
18
Пятница, 23 часа 40 минут
Санта-Кларита, Калифорния
Хауэлл занял три номера — всю заднюю часть мотеля «Комфорт» с отдельным выходом. Марион Кливз поместил женщину и девочку в одном из номеров, связав им руки и ноги и заклеив скотчем глаза и рты. Хауэлл проверил, насколько надежно они связаны, и вернулся к себе в номер, где все пропахло моющими средствами и новыми коврами.
Хауэлл не любил находиться рядом с Кливзом. Он сидел на кровати, когда позвонил Кен Сеймур. Сердце едва не выпрыгнуло у него из груди, стоило ему услышать, что Уолтер Смит покинул дом.
— Полицейские ворвались в дом? Проклятье, что там происходит?
— Никто не входил в дом, только Смит вышел.
— Просто вышел?
— Его вынесли. Смит в полном отрубе. Кто-то из придурков в доме его избил. Смита увезли на «скорой».
Некоторое время Хауэлл молча размышлял. Смит на свободе, но в доме остались дети — проблема не решена. Хуже того, в больнице Смита накачают всякой дрянью, и кто знает, что он скажет, придя в сознание.
— Кто-нибудь еще вышел из дома?
— Они больше ничего не говорят репортерам.
Хауэлл закончил разговор с Сеймуром и тут же позвонил в службу информации, чтобы узнать номер телефона окружной больницы. Затем выяснил, как лучше туда проехать. Он тщательно изучил оптимальный маршрут по карте, после чего позвонил в Палм-Спрингс.
Ему ответил Фил Таззи. Хауэлл рассказал ему последние новости и стал ждать, пока тот обсудит их с остальными. Затем трубку взял Сонни Бенца.
— Хреновое дерьмо, Глен.
— Да уж.
— Диски у него?
— Понятия не имею, Сонни. Я сам узнал только две минуты назад, что его отпустили. Я собираюсь кого-нибудь послать к нему.
— Выясни, у него ли диски, а также говорил ли он с кем-нибудь. Если он начнет болтать, будет нехорошо. Дети все еще в доме?
— Да.
— Проклятье!
Хауэлл понимал, что они думают об одном и том же: человек, пытающийся спасти своих детей, может сказать все, что угодно. Хауэлл постарался, чтобы его голос прозвучал оптимистично.
— Говорят, он довольно сильно пострадал. Точно мне это не известно, Сонни, но если он без сознания, то и сказать ничего не сможет. Репортеры говорят о сотрясении мозга и о возможной серьезной травме головы. Создается впечатление, что он в коме.
— Слушай, только не нужно говорить мне о том, чего ты сам точно не знаешь. Слухами я вытираю задницу. От тебя требуется только одно: не дать дерьму вырваться наружу.
— Это непросто.
— Значит, придурки выпустили его из-за того, что он ранен? Может, нам повезет и ублюдок сдохнет.
— Тэлли уговорил их выпустить Смита.
— Вот что я тебе скажу, Глен. У меня складывается впечатление, что ты не в состоянии уследить за своим дерьмом. Неужели я должен сам приехать?
— Ни в коем случае, Сонни. Я все контролирую.
— Я хочу получить эти проклятые диски.
— Да, сэр.
— И не хочу, чтобы Смит начал болтать. Ты меня понимаешь?
— Понимаю.
— Ты знаешь, о чем я?
— Знаю.
— Хорошо.
Бенца повесил трубку. Что ж, нужно начинать действовать. Хауэлл по местному телефону позвонил в соседний номер.
— Зайди ко мне. У меня для тебя дело.
19
Пятница, 23 часа 52 минуты
Тэлли посмотрел на часы, затем вытащил «Нокию» Часовщика и проверил заряд аккумулятора. Безумные мысли о пистолете, направленном в голову врача, продолжали мелькать у него в голове. Смит знает, кто за этим стоит и кто похитил его семью. Тэлли вышел из переулка, мысли метались между Амандой, Джейн и Деннисом Руни. Мэддокс и Эллисон вновь получили телефон в свое распоряжение, но Деннис не отвечал на их звонки — он снял трубку с аппарата. Тэлли чувствовал, что Деннис что-то готовит, вот только не знал, что именно.
Когда зазвонил телефон, Тэлли вновь решил, что это «Нокия», но это был его собственный мобильник.
— Шеф? Вы можете говорить? — спросил Ларри Андерс.
Сам Андерс старался говорить тихо, словно не хотел, чтобы его кто-то услышал. Тэлли тоже понизил голос, хотя рядом никого не было.