— Но, Юрий Петрович…
— Я всё сказал.
— Дело государственной важности…
— Прошлое тоже было — «государственной важности», — отбрил я. — Мне за спасение сына Императора чем? Пытками заплатили! Так и идите лесом теперь: сами ищите. Я вам больше не помощник.
— Пётр Андреевич?.. — с беспомощным видом повернулся за поддержкой к моему отцу он. Тот только пожал плечами.
— Юрка так-то прав. Нет у вас больше права с него ответа требовать.
— Сейчас не я, Граф Ивелич, говорю: через меня Император спрашивает, — «достал» последний свой аргумент безопасник.
С языка так и норовил сорваться грубый и матерный ответ. И Графу этому, и через него Императору. И понимание того, что этот Император меня уже, итак, к смерти приговорил, только сильнее подогревало это желание. Но, боюсь, отец не поймёт. Поэтому, я собрал всю волю в кулак и мат удержал при себе.
— Нет у меня иного ответа: не видел, не знаю.
— А в Москву так резко сорвались, почему? — решил попытаться, видимо, подловить на подробностях безопасник.
— По дому соскучился. Мне на чужбину через день отбывать — когда ещё свидимся? — спокойно ответил я.
— А телефон ваш где?
— Не знаю. Потерял. Наверное, там же, где вы этого своего Осирио потеряли.
— Он не наш.
— Так и не мой.
— Значит, сотрудничать вы отказываетесь? — резюмировал он.
— Я на ваши вопросы ответил. «Не видел и не знаю» — это тоже ответ, — спокойно возразил я. Последствия уже не пугали: «снявши голову по волосам не плачут». — Другого у меня нет.
Безопасник повернулся к моему отцу.
— Я ведь вернусь, — сказал ему он.
— Ты мне угрожаешь? — мрачно посмотрел на него отец и начал медленно подниматься. — В моём же доме?
— Нет, — тут же ответил Граф, чуть поспешнее, чем, наверное, хотел бы. Но мрачный Пётр Долгорукий, поднимающийся по твою душу — это очень внушительно. — Но вы же сами всё понимаете, Пётр Андреевич. Доклад Императору пойдёт без правок и сегодня же.
— С Борисом я сам говорить буду. Это уже не твоего ума дело…
— Честь имею! — щёлкнул каблуками и поспешил покинуть ставший вмиг таким душным, давящим и негостеприимным кабинет.
Дверь за ним закрылась. Ещё почти минуту мы с отцом внимательно прислушивались к удаляющимся шагам. Ещё через минуту снаружи послышался шум вертолётных лопастей. Ещё через две — через селектор на отцовском столе прошёл доклад о том, что «гость» покинул пределы Кремля.
— Мне скажешь, где этот Гранд? — мрачно и… слегка неуверенно, что ли (?) спросил меня после этого отец.
— На дне, — ответил ему я. — Рыб кормит в финском заливе.
Отец… явно хотел что-то сказать, вроде: «Брешешь?» или ещё похлеще чего. Но сдержался. Пожевал губами, справляясь с собой и сказал иное.
— А с чего ты на Слово Императора отвечать не стал? Курощуп этот лядящий, понятно, но Император?
— Плевать на Императора. Он, итак, убить меня хочет. Хуже уже не будет.
— Обоснуй, — после почти минуты ошарашенного молчания сказал Пётр Андреевич.
— Гранд этот чётко по мою душу летел. Не скрываясь, в огненной форме над самыми крышами, через всю Имперскую столицу. И на телефоне у него координаты моих перемещений по городу забиты были. Мог он без санкции с самого верха так нагло себя вести? Кто вообще способен мой телефон отслеживать? СПЕЦИАЛЬНЫЙ защищённый КНЯЖЕСКИЙ телефон?
Отец мой ответ выслушал молча. И мрачнел с каждым сказанным словом.
— Я специально переоделся. Ни одной тряпочки на себе своей не оставил. И меч не взял. И значок. Только телефон оставил, чтобы исключить «жучки» или ещё какую ошибку. А координаты, всё равно, были. Так что — телефон. Однозначно. Иначе, после его уничтожения, меня бы продолжали вести и сбили бы на пути к Москве. Но нет — меня потеряли. Нашли только уже здесь — наблюдатели доложили. Так что, сам думай: чем ты Императору неугоден стал — в Лицее меня тоже ждали. Пойди я туда, утром бы уже не проснулся, а тебе прислали бы отчёт о «передозе». Так что — думай, отец. Думай.
И ушёл. Ушёл в свою комнату — спать. Почти сутки уже на ногах — усталость накапливается… Так что: плевать на всё! Прямо сейчас убивать не будут. Спать…
Глава 33
— До посадки в Пулково осталось примерно пятнадцать минут, Ваше Сиятельство. Вы просили напомнить, — раздался голос пилота из динамика внутренней бортовой переговорной сети.
— Спасибо, Илья, — нажав кнопку селектора, произнёс я в ответ. — Парашют на тебе?
— Так точно, Ваше Сиятельство! Всё, как вы приказали. Не извольте сомневаться, — раздался ответ из динамика.