— Не врёшь… — медленно проговорила она.
Я не ответил ничего. Не в состоянии был ответить. Та догадка так разом взмешала все мысли в голове, так их перебаламутила, что не осталось ни одной целой или даже частично целой, одни обрывки, и все с кучей восклицательных знаков на концах. Я не мог ничего сказать. Мой речевой аппарат, вслед за мыслительным просто заклинило. Будь я компьютером, выдал бы «синий экран» на монитор и ушёл в перезагрузку. Но я не компьютер, и я просто висел… в прямом и переносном смысле. Висел и таращился.
— Ты, вроде бы, раньше хотел учиться у меня, — придя к какому-то решению, отдалила своё лицо от моего она. — Так вот, у тебя есть шанс. И первое задание… — с этими словами она выдернула из моего тела струи своей Воды, и я упал на пол сломанной беспомощной куклой. — Выживи.
Сказала она и, повернувшись ко мне спиной, спокойно обрела прежнюю плотность. Вода вернулась в джакузи. Да и сама девушка неторопливо прошла и опустилась туда же. Только легла немного иначе, чем раньше. Теперь её лицо было повёрнуто не к потолку, а ко мне. И глаза не были закрыты. Смотрела она внимательно.
А я… упал и больше всего напоминал теперь себе Джона Константина из первой экранизации комикса с Киану Ривзом. В Финале фильма, когда он полулежал, прислонившись к стене, умирал и даже закурить не мог, так как у него руки не слушались.
В том фильме у Костика не работали пальцы, так как он слишком сильно резанул стеклом по венам и расхерачил себе сухожилия. У меня не работали руки полностью, так как Вода медички разворотила мне оба плечевых сустава, порвав и разрезав там всё, что только можно разрезать и порвать. И связки, и нервы, и суставную сумку, и кровеносные сосуды. Я рук вообще не чувствовал. А подо мной накапливалась и растекалась кровавая лужа.
Вот только Дьявола, который поднимется из Ада, чтобы меня вылечить, здесь нет и не предвидится. Зато есть дьяволица, что внимательно следит за моей агонией из своего джакузи. И станет ли она выполнять свои прямые медицинские обязанности после того, как я отключусь из-за критической потери крови, ещё вопрос. Станет ли лечить… или просто растворит в воде моё тело и все следы его тут пребывания, а после спустит в канализацию. Комната останется чистой, а меня искать будут где угодно, кроме как тут, ведь на территорию Лицея через проходную я не возвращался, «увольняшку» Дежурному не сдавал, о прибытии в журнале не отмечался. Есть куча свидетелей того, как я был в баре. Куча свидетелей того, как я из него вышел и скрылся в подворотне. И нет ни одного свидетеля того, куда я делся дальше. Катерине будет достаточно сказать, что я попытался к ней приставать в той подворотне, после чего мы поругались, и я её там бросил. Сам пошёл куда-то ещё «догоняться», а ей пришлось добираться назад одной…
Это ещё в том случае, если меня вообще будут искать, учитывая, какие тайны я тут нечаянно приоткрыл, к какой зловонной куче, по неосторожности прикоснулся без перчаток и двенадцатиметровой палки…
Как она там говорила? «Вода очищает всё… Вода всё уносит… Никакая грязь не остаётся после Воды…» Страшные слова. В контексте нынешней ситуации. Учитывая, о какой именно «грязи» речь идёт сейчас…
Но, всё это шло в голове фоном. Напомню: я не боялся. Смерть от потери крови — одна из самых милосердных смертей. Ты очень быстро перестаёшь что-либо чувствовать, потом глаза закрываются, и ты засыпаешь… навечно. Понятно, что и тут, всё равно, мало приятного, но надо учесть, что мне-таки есть с чем сравнивать!..
Я не боялся. И, кстати говоря, даже не особенно стремился выжить. Нынешний день — это не то, что я хотел бы прям любыми средствами оставить в «чистовике своей жизни». Но и сдаться, даже не попытавшись?
Голова, кстати, работала отлично. Всё ж, сколько раз убеждался в эффективности метода «ёжика и пинка» для стимулирования умственной деятельности. Мысли были быстрые, холодные и чёткие.
Главная угроза жизни: потеря крови. Потерю крови надо остановить!
Как? Руки не двигаются. Значит, не руками. И не повязками.
Что у меня есть ещё? Ноги? Не смешно. Дар!
Вода. Я могу заткнуть дыры в своём теле уплотнённой водой. Могу, значит, делаю!
Где взять воду? Из «покрова», который, разрушившись, стёк с меня на пол подо мной и смешивался теперь там с текущей из ран кровью.
Кровь! Кровь — жидкость! Я управляю жидкостью!
Пусть, жидкости, находящиеся в чужих телах, мне недоступны (я проверял — бесполезно, они не слушаются), но собственные-то должны мне подчиняться!!!
И кровь подчинилась. Она перестала вытекать из порванных сосудов. Наоборот, начала втягиваться в тело обратно.