Потом я проводил девушку до её дома, а сам улетел в Лицей, в своё общежитие.
Комнату нашу за этот день успели привести в порядок. И ванну поменяли, и краны все на места поставили. А больше я там ничего и не ломал, так что, можно было спокойно ложиться спать. Ну, ещё телевизор посмотреть перед сном. Зря что ли он в ванной комнате на стене висит. Надо же оценить, насколько по-дурацки я на серьёзном Имперском мероприятии смотрюсь.
Так, незаметно, под щебет телевизора я и уснул.
В мире писателя отработал свой обычный, ничем не примечательный счастливый день, каких хотелось бы побольше. Уснул в своей кровати, с посапывающей женой в обнимку. Закрыл глаза и…
Проснулся в ванной. Только не в той, в которой засыпал этой ночью. А в той, в которой провёл ночь прошлую.
В недоумении и непонимании встал, натянул бельё и штаны, после чего открыл дверь и вышел в гостиную, чтобы столкнуться взглядом с такой же совершенно ничего не понимающей лохматой после сна Алиной.
— Доброе утро, — на автомате сказал я, почёсывая затылок.
— Ты чего, умер, что ли? — проигнорировала приветствие она. — А чего не предупредил?
— Эм… не знаю, — растерянно ответил я. А ведь и правда: что случилось-то? Я никакой смерти не помню…
Глава 16
Внезапное начало «петли» означает, что я уже ни зачем и никуда не спешу. Всё — ещё вчера отспешился! Теперь времени столько, что с запасом и прибором на что угодно хватит.
Так что, встретились с Алиной мы только через час на той же кухне, где и позавчера, потратив это время на неспешное приведение себя в порядок. А на кухне, собравшись, занялись примерно тем же делом, что и раньше: готовкой и дегустацией соков, благо фрукты в холодильнике всё ещё имелись в достаточном количестве. Либо, с прошлого раза остались, либо, что несколько вероятнее, Алина позаботилась о пополнении «стратегического» запаса после моего отбытия. Думаю, второй вариант вероятнее. Однако, не думаю, что она сама лично этим занималась. Почему-то не могу себе представить её, перетаскивающей здоровенные тяжеленные пакеты из ближайшего супермаркета в свою роскошную квартиру. Это было бы не в её стиле. Ведь, зачем что-то делать самой, когда для такого случая доставка имеется? А, если и не доставка, то Алина Милютина, единственная дочь Ивана Анисимовича Милютина, имеет достаточно финансовых возможностей, чтобы нанять специального человека, который будет следить за полнотой её холодильника. И даже не одного человека. Машина с водителем-то у неё уже и здесь, в Петрограде имелась.
Так-то, если честно, я её и за плитой слабо себе представляю — буксует что-то фантазия. Правда, я и не интересовался пока, как у неё организованы бытовые процессы жизнеобеспечения: уборки, готовки, стирки-глажки. Уверен, что организованы — в доме чисто и почти идеальный порядок. Притом, «почти» — только потому, что идеал в принципе не достижим. Да и голодающей Алина не выглядит. Как и жертвой фастфуда…
Кстати, стоит подумать о том, чтобы потихоньку начать капать ей на мозг аккуратными намёками на преимущества и целесообразность постепенного перехода на близкий моему тип питания… или, хотя бы поинтересоваться тем, какой он у неё сейчас? Как-то, честно говоря, упустил я этот момент из виду. Вроде бы и давно с ней общаюсь, а точно не могу сказать, к какому лагерю она себя относит: кетодиетчиков, смешанно питающихся, блюдоманов, вегетарианцев, веганов или ещё кого-то, про кого я ещё не слышал? Уж, вряд ли она к фрукторианцам принадлежит… это было бы слишком идеально. Мёрфи бы в гробу перевернулся.
Но, это потом всё. Потом и как-нибудь.
Нынче же, мы сидели с ней на её кухне, пили сок и не знали, как бы начать беседу. С чего?
— Что последнее ты помнишь? — решил-таки взять инициативу в свои руки я. Так как — мужчина, и должен уметь это делать.
— Помню: работала за компьютером в своей комнате. Просматривала недельные отчёты моего фонда. Если тебя именно время интересует, то отметку «ноль тридцать пять» я ещё заметить на часах ноутбука успела.
— Ноль тридцать пять… — повторил за ней раздумчиво. — Я задремал где-то часов в одиннадцать, не позже.
— Что из этого следует?
— Что, скорее всего, меня-таки действительно убили. Спящим. Примерно в эти самые «ноль тридцать пять» по полуночи. Может быть, минут на десять-пятнадцать позже. Но это уже не принципиально. Вопрос в том: кто, как и зачем? — вздохнул тяжело я. — Учитывая, что зверюшкой я в последнее время стал крайне трудноубиваемой.
— Насколько? — деловито уточнила она.
— Настолько, что одновременно пробитые насквозь голова и сердце не могут меня даже замедлить, — показал пальцем на едва заметную паутинку у себя над правым глазом девушке. — А отрубленная голова самостоятельно находит тело и встаёт на своё место, — оттянул ворот футболки, привлекая её внимание к тонкой полоске на шее. — А уж убить меня так, чтобы я не почувствовал и не проснулся…