Возможность-то очевидна: Директор знал точно, что я вернусь в свою комнату к отбою. То есть, знал, когда и где напасть… А Катерина… думаю, не ошибусь, если предположу, что обо всём происходящем в Лицее, она знает ничуть не хуже Директора. А уж в боевом плане, она ему совершенно точно не уступит.
— И твой вывод? — задал вопрос я.
— Вывод — возвращаться в Лицей тебе нельзя. Там ты открыт и беззащитен. Можешь переночевать ещё раз у меня.
— Хороший вывод, — кивнул я. — Только совершенно неправильный.
— То есть?
— Я ведь не рискую жизнью, на самом-то деле. Ты должна понимать, почему. Убить меня невозможно.
— Понимаю, — кивнула она.
— А значит, я должен по полной воспользоваться этим своим преимуществом, и разобраться, кому и зачем нужно меня убивать. Чтобы не получить новый удар где-нибудь в другом месте. И проще всего это сделать, находясь внутри.
— Пожалуй, в твоём утверждении есть логика, — задумалась она.
— А ещё… — начал я, загадочно улыбаясь, и остановился.
— Ещё? — выжидательно посмотрела на меня она.
— Ты знаешь, что такое время? — задал несколько отвлечённый вопрос я. Ну, точнее, не совсем отвлечённый, всё ж к теме он имел самое непосредственное отношение. Просто… скажем так: заходил издалека.
— Время? Это философский вопрос или академический? — чуть наклонила голову к плечу она.
— Нет. Не философский и не академический, а самый, что ни на есть, прямой и практический: вот лично ты знаешь, что такое время? Время, которого хватает на что угодно? Которое не ограничено, которым ты совершенно свободна распоряжаться сама, так, как ты хочешь, тратить на то, что ты хочешь, а не на то, на что тратить «надо», «правильно» или «эффективно»?
— То есть, ты предлагаешь… — появился осторожный огонёк понимания в её глазах, а спина выпрямилась.
— Алина! Ночёвка в Лицейском общежитии — это самый лёгкий и безболезненный вариант входа в «петлю» из всех, какие я на себе испытал. А я, уж поверь мне, испробовал их много! Глупо было бы не воспользоваться таким шансом. Как думаешь?
— Некоторая логика в твоём утверждении определённо присутствует… — проговорила она. — Но, что конкретно ты предлагаешь?
— Задержаться немножко в этой «петле», естественно! — улыбнулся на полную я и показал пальцами правой руки это «немножко». — Совсем-совсем чуть-чуть. Разве нет у тебя в голове чего-то такого, что ты всегда хотела бы сделать, но у тебя никогда не хватало на это времени? Чему-то научиться? В чём-то повысить свой навык? Отоспаться, хотя бы?
— Звучит…
— Бредово?
— Заманчиво, — улыбнулась она. — Особенно, отоспаться. Чем планируешь заняться в «петле» ты?
— Есть несколько направлений, на которых я бы хотел сосредоточиться. Первое: это, конечно же, музыка! Мой вокал ещё не идеален — это надо исправить. Моя игра на гитаре — посредственна: я всё ещё не могу взяться за по-настоящему сложные композиции. Приходится довольствоваться самыми простыми и примитивными в музыкальном плане, либо полагаться на других исполнителей, что крайне долго, неудобно и неэффективно. Второе — это Артефакторика: мне нужно провести просто ку-у-учу экспериментов, чтобы начать понимать, что же это такое, на самом деле, и что с этим можно делать. Третье — это развитие непосредственно моего Дара в выбранном направлении, благо, учитель у меня есть и находится в шаговой доступности. Ну и… немецкий надо бы подучить. Хотя бы на минимальном бытовом уровне — нам же с тобой в Берлин ехать.
На какое-то время, повисла тишина. Потом Алина тяжело вздохнула и бледно улыбнулась.
— Судя по озвученному списку, мы тут с тобой на годы застрянем…
— Всегда можно сказать: «Хватит!» и попытаться перешагнуть в завтрашний день, — беспечно пожал плечами я. — А у тебя какой «список»? Хотя бы примерный? Мне интересно.
— Хм? — в задумчивости подняла глаза к потолку и даже приложила указательный пальчик к нижней губе она. — Пожалуй, освежить и углубить немецкий язык — идея правильная… Дара у меня нет, так что развивать нечего… А вот вокал и какой-нибудь музыкальный инструмент… это тоже отличная мысль… Мне всегда было интересно попробовать скрипку или арфу… А ещё, Юр, — посмотрела она мне прямо в глаза серьёзно и без улыбки. — Научи меня стрелять. Как там, в Московском тире?