Всё! Это всё, что я о ней рассказывал. Однако… не знаю, почему, но мнение у Алины о Катерине сложилось… странное. Недолюбливает она её. Хоть ещё и не виделись ни разу, а уже недолюбливает. Боюсь представить даже, как бы она к ней начала относиться, если бы знала всё, что знаю я.
Хотя, может быть, я не прав? И Алина сумела навести свои какие-то справки? Могла она это сделать? Вполне. Я же не слежу за тем, чем она занимается в то время, когда мы не вместе. А возможности у неё… совсем не маленькие. Хоть и не Одарённая она, но имеет другую «суперсилу» — деньги.
— Надеешься за «день» два Ранга перескочить? — довольно скептически уточнила Алина.
— Я не настолько самонадеян, — ответил ей.
— А зачем, тогда? Не лучше ли начать придумывать план, как избежать драки?
— Для начала, надо понять, что вообще происходит. И повысить свою принципиальную выживаемость. А для этого надо учиться.
— Скажи уж прямо — тебе это просто нравится. К чему эти глупые оправдания? — поморщилась Алина.
— Мне кажется, или я слышу упрёк в твоём голосе? — вскинул брови, глядя на неё я. Фраза получилась вроде бы безобидная, вот только значение она имела: «Кто-то забыл своё место?».
— Тебе показалось, — отвела и опустила взгляд девочка, вспомнив КОМУ она тут высказывает и на КОГО морщится. Мало того, что на Княжича, так ещё и на Одарённого Ранга Ратник, нового Гения даже не поколения, а тысячелетия. Она — Бездарная и безродная.
Не то, чтобы я реально хотел надавить на неё, но… я терпеть не могу, когда начинают пытаться давить на меня!
— Мне нравится становиться сильнее. Но процесс обучения у Катерины… не доставляет никакого удовольствия.
— Она уже «Катерина»? — вскинула бровь Алина. А я… поморщился, промолчал. И молча вышел через балкон, откуда, не прощаясь и не говоря ни слова, улетел в Лицей.
Если умная — сама поймёт. Если ревнивая дура… то нам с ней не по пути. И пусть пока мы с ней связаны «петлёй», но, думаю, при большом желании я смогу способ, если не разорвать эту связь, то, как минимум, свести общение к минимуму. И опасность, которую её знание обо мне, для меня представляет.
В Лицее, я снова полетел прямо к Катерине. И, что совершенно логично — «петля» же, застал её, как и вчера, в её кабинете.
— Привет, отлично выглядишь! — с улыбкой во все свои двадцать восемь зубов («мудрые» пока не успели проклюнуться) поздоровался с открывшей дверь девушкой я.
— Ты что-то тоже, — хмыкнула она. — Подозрительно бодренький. Кокаин? Или химия?
— Обижаешь! Я не прикасаюсь к наркотикам.
— Странно, — проговорила она, уже внимательно осматривая мои глаза, руками поворачивая мою голову к свету. — Зрачки реагируют нормально… может, и правда «чист»… Чего припёрся?
— Учиться! — ответил я, продолжая улыбаться. Хотя, на самом деле, веселиться-то поводов не было. Это ведь с учителем гитары или вокала может прокатить та прежняя «петельная» схема. Здесь она уже точно не сработает — на какого «другого учителя» я могу сослаться перед Катериной⁈ Она — единственная в своём роде. Как свой прогресс оправдывать⁈
— Ты ебанутый? — опустила правую бровь и подняла левую женщина. Видимо, вопрос с наркотиками уже закрылся, перешли к следующей версии.
— На всю голову, — не стал отрицать я.
— Хм. Ну, заходи, тогда, — чуть подумав, пропустила меня внутрь кабинета она. — Садись, рассказывай. И давно это с тобой?
— С первого покушения? — предположил я.
— Мм, возможный вариант… А теперь серьёзно: чего тебе надо? Чего припёрся? У тебя три дня до отъезда остаётся.
— Я серьёзно, Кать, — убрал весёлость и улыбку с лица. — Мне надо стать сильней. В кратчайшие сроки.
— И насколько сильней?
— Ранг Витязя к отлёту — было бы, пожалуй, близко к достаточному.
— Витязя? — взлетели в вопросе её брови. — Ты Ратником сначала стань, Витязь.
— Уже, — показал ей свой значок на форме я. Она аж воздухом поперхнулась, когда разглядела четвёртую точку.
— Борька совсем охуел, что ли⁈ — не смогла сдержать чувств и выругалась жёстче, чем в прошлой «итерации» она.
— Не могу знать. Не мне судить о решениях Императора, но мне их расхлёбывать. Так ты поможешь мне стать сильнее?
— Ну, пошли, — всё ещё хмурясь, сказала она, вставая из-за стола.
Снова был короткий инструктаж и демонстрация. Практически, слово в слово, как в прошлой «итерации». Вот только, после уничтожения моей правой ноги, поднялся с пола и встал на обе я уже меньше, чем, через минуту. И это заставило слететь с лица моей учительницы маску невозмутимости. Она таращилась на меня в шоке и искреннем непонимании происходящего.