— Отвали! — прорычал Брэм.
— Мы не можем сражаться с врагом, если погрязнем в борьбе друг с другом, — вмешался Маррок.
— Я буду чувствовать себя значительно лучше, если надеру зад этому мудаку.
— Да что с тобой? — спросил Герцог.
Кейден тоже задался этим вопросом. Брэм всегда олицетворял рассудительность в этом море колдовской грязи. Но сейчас он вел себя как идеальный кандидат в пациенты психбольницы.
— Где твоя пара? — подлил масла в огонь Айс. — Я бы хотел ей выразить свои соболезнования.
— Моя пара — не твоего ума дело. А вот Дневник Апокалипсиса, наоборот, — выдохнул Брэм и повел плечами. — Прошлой ночью, пока я спал, она нашла манускрипт.
— Нашла? Где? — спросил Герцог.
— Он был спрятан, — Брэм потер затылок. — Жена, должно быть, специально искала его.
Кейден обдумывал услышанное. Магический мир был вне его сферы интересов, но если книга исчезла… все, наделенные магией и нет, подвергаются риску.
— Она втерлась тебе в доверие, чтобы найти книгу? — Айс выглядел так, будто был готов рассмеяться.
Ответа не потребовалось. Выражение унижения на лице Риона сказало все само за себя.
— Заткнись! — бросил злорадствующему колдуну Кейден, а затем повернулся к Брэму. — Что случилось? Где Дневник?
— Она взяла книгу и исчезла. — прозвучал тихий ответ Брэма.
— Блять, — выругался Айс.
— И у тебя нет никаких мыслей по поводу места ее нахождения? — произнес Кейден, все еще пытаясь придти в себя. — Где она?
— Нет.
— Дело — дрянь, — подытожил Рикард.
Дневник Апокалипсиса был безупречным оружием в колдовской войне. При правильном использовании похитительница могла исполнить любое желание, вплоть до реализации самого Апокалипсиса. Люди погибали в попытке заполучить книгу. Жена Лукана из-за нее оказалась в плену. А Братство Судного Дня было создано для того, чтобы воевать, защищая ее. Если Матиас получит фолиант в свои руки и попытается использовать, чтобы поселить на земле хаос — что ж, это станет катастрофой всемирного масштаба.
— Я присоединюсь к словам Айса, — произнес Кейден.
— Неужели ты не наложил защитные заклинания на книгу? — спросил Герцог.
— Конечно же, я заколдовал ее. От всех, кто обладает магией. Я никогда бы не подумал, что человек может знать о существовании книги, тем более, о том, что она у меня.
Единственным источником информации мог стать лишь Матиас. Я беспокоюсь… Что, если Дневник уже у него? Что он сделает с ним? — произнес Брэм, нервно проводя рукой по волосам.
Маррок похлопал Риона по плечу.
— Используй свою связь, чтобы найти ее.
Покачав головой, Брэм разочарованно вздохнул. — Я не могу и не понимаю почему. Я в растерянности.
— Ты прикасался к ней, да? — спросил Маррок. — Разве ты не использовал свою силу, чтобы прочитать ее мысли?
— Да… и нет. Я могу прочитать ее тело, когда прикасаюсь к ней, но не ее мысли. Я никогда не встречал такой женщины.
Герцог вздохнул. — И что, мать вашу, нам теперь делать?
«Паниковать?» Кейден придержал эту идею при себе.
— Не хотелось бы нагнетать, но вы видели это? — Герцог положил газету в центр стола. Жирный черный заголовок всем своим видом и содержанием кричал о Битве Сверхъестественных Сил в Южном Туннеле Лондона.
Брэм взглянул на газету.
— «Потусторонний мир»? Это ведь просто бумага. Никто не воспринимает эти бредни всерьез.
Неправда. Вспомнив о былых временах, Кейден припомнил, что несколько репортеров в Даллас Морнинг Ньюс были прямо таки одержимы такими газетными сказочками, которые могли бы посоревноваться в изобретательности даже с теми, что печатают в Нэшнл Энквайр.
— Ситуация может в корне измениться после заглавной статьи. Колонка принадлежит некой журналистке по имени Сидни Блэр. И она подозрительно близка к правде. Большинство СМИ говорит о битве с Матиасом как о террористическом акте, уличных разборках, или что все это совершил какой-то сумасшедший. Мисс Блэр назвала это одной из битв в войне между сильнейшими фракциями магического мира.
Глаза Брэма едва не выпали с орбит. — Как она, черт возьми, вообще узнала о том, что магический мир существует, а тем более, о происходящей схватке? Только несколько человек было в курсе возвращения Матиаса.
Хоть Кейден уже давно избегал волшебства и всего, что с ним связано, даже он знал, как важно хранить в секрете существование магического мира. Охота на ведьм, суды над еретиками и костры инквизиции все еще хранились в памяти тех, чей срок жизни был далек от человеческого. Для них семнадцатый век был, казалось, лишь в прошлом году. Никто не был настолько наивен, чтобы считать, что в век развитых технологий нет места геноциду. Люди все еще уничтожали то, что не могли понять.