Режиссер. И что?
Золушка. Она даже не очень сопротивлялась.
Режиссер. А ты? Не помогала?
Золушка. Сопротивляться или отделывать? Но только не доносите заместителю или директору, иначе это обернется против нее же. А пока что артистки как раз хотят отучить ее от фискальства. Понимаете, она с самого начала имела к этому склонность…. Когда отец закрыл ее в подвале, чтобы она не путалась под ногами и не мешала ему пить, она улизнула через маленькое оконце и тут же донесла на него. Отец, естественно, был в ярости… Говорить дальше или вам надоело?
Режиссер. Я могу это записать?
Золушка. Когда угодно. А я думала, вы уже записываете.
Режиссер. Почему она мне этого не говорила?
Золушка. Видно, забыла.
Режиссер. Так же, как и ты?
Золушка. Вроде как…
Режиссер. Почему ты не хочешь защищаться? Не хочешь защищаться? Не хочешь никого обвинять? Этот фильм мог бы тебе помочь.
Золушка. В чем? Выпустят меня? Не стоит волноваться… Ничего особенного со мной не произошло.
Режиссер. Тогда что же?
Золушка. Ничего.
Режиссер. Ты мне все выложишь.
Золушка. Отпадает.
Режиссер. Я в долгу не останусь.
Золушка. Знаю я эти разговоры.
Режиссер (Говорит более агрессивно). Почему треснула отчима? Из ревности к матери? Бил тебя? Ну, говори! Ну!
Замарашка замахивается, собираясь ударить его, но Режиссер быстро уклоняется. Золушка выбегает. За сценой слышно пение девушек.
Девушки (поют):
Репетиция «Золушки». В кадре — Золушка, стоит на коленях перед могилой матери, лицо спрятала в ладонях, молится. Вдруг появляется добрая Волшебница в воздушном одеянии. Золушка поднимает голову и вскакивает, пораженная.
Волшебница. Не бойся меня, Золушка. Я добрая волшебница и знаю, что у тебя нет матери, а есть злая мачеха. Я хочу исполнить твое желание: вот тебе красивый наряд. Поедешь к Принцу на бал.
Вытаскивает из-за спины платье из разноцветной тонкой бумаги, бумажную корону и туфли. Золушка переодевается. А Волшебница исчезает, размахивая руками — как бы улетая.
Режиссер. И как?
Оператор. По мне хорошо.
Режиссер. Снимаем это. Тишина в кадре! Золушка молится, Волшебница исчезает. Свет! Любезный пан Зютек, куда вы светите?
2-ый осветитель все больше шатаясь, делает извиняющиеся жесты.
Режиссер. Камера!
Сцена повторяется еще раз.
Режиссер. Камера стоп! Перерыв — пять минут. Готовим следующую сцену. Обе дочки в кадр. Махеча! Где Мачеха?
Появляется Заместитель.
Заместитель. Ну и как?
Режиссер. Туговато.
Заместитель. А что?
Режиссер. Ну, эта… (кивает на Золушку).
Заместитель. Продолжает финтить?
Режиссер. Да. Кроме того, понимаете… все это становится каким-то плоским, монотонным… Если они не раскроются больше, то фильм получится пресным, превратится в назойливую публицистику. Поэтому нужно перешагнуть некую границу, за которой все внезапно оборачивается искусством… Необходимо… какое-то потрясение, взрыв… Фильм должен вызвать слёзы, сострадание, тревогу…
Заместитель. Тревогу? Что касается страха, то они боятся.
Режиссер. Да вовсе не о них речь. Зритель должен сопереживать. А так — получается как-то скверно. Ну и эта Золушка… Она лучше всех, а не хочет мне помочь.
Заместитель. Можно было бы ее прищучить, только директор не согласится.
Режиссер. Директор, директор… К черту директора!
Заместитель. Ну, знаете, однако…