— Не знаю.
Икари расстегнул свое полупальто и сделал шаг ко мне.
— Не понимаю. Я вижу вас как-то… Нечетко, да?
— Как и я вас.
— Я схожу с ума, — проворчал он и сел на землю.
Мир его видения сливался с моим. Арка повисла невысоко над землей — простая храмовая арка, кажется, очень старая. Дерево появилось не полностью, его точно отрезал кто-то и вклеил поверх марева разнотравья.
Мне хотелось знать, что видит он, и я долго не раздумывала: превратилась в дым.
И оказалась перед своей дверью. Между нашими лицами застыл пар дыхания — его и мой, затененное лицо оставалось в тени, но я еще слышала стеклянистый присвист ветра — не из парка, а оттуда.
„Степь, арка. Что он видел?“
— Я… Аянами. Простите, мне нужно идти.
— Хорошо, — ответила я. Почему-то мне стало неловко.
— Голова кружится. Лекарства, ерунду всякую делаю… Простите.
Икари сказал „спокойной ночи“ и ушел. Я потерла висок, понимая, что боль только что вернулась — я и не заметила ее пропажи. Синдзи растворялся в парке, я еще увидела его спину в столбе света под фонарем, и, сжимая ручку трости, пыталась удержаться.
„Он что-то видел. Он решил, что ты ударила его, проникла внутрь и пыталась себе подчинить“.
За дверью меня никто не ждал — я запоздало поняла, что стоило испугаться, — свет зажегся так, как положено, и в ванной было зеркало, где я напрасно пыталась высмотреть ответ. Спустя три минуты я сняла линзы и пошла готовить ужин.
Когда я вернулась в комнату, в кресле перед компьютером сидела Аска Ленгли.
— Заставить Каору ревновать — это страшно неумная затея, Аянами.
Я поставила поднос перед экраном. Ее полусапожки стояли у двери: их хозяйка вошла, разулась, аккуратно поставив обувь под вешалкой. Села и стала ждать.
— Видишь ли, Рей, ты слишком, эм, не такая, чтобы играть в игры — второй смысл, провокация и все такое, — сказала Аска, пошевелив пальцами в воздухе. — А из этого следует, что ваша вечерняя прогулка на двоих — сие есть проявление идиотизма. Твоего идиотизма.
Серые коридоры, вспомнила я, глядя в ее глаза.
Аска стянула с тарелки мой гренок и принялась его жевать. Она хрустела корочкой, смотрела на меня, и я как никогда сегодня ощущала, что все неправильно. Шуршал компьютер, помаргивал огонек ожидания в углу экрана. Доктор вытерла руки носовым платком и небрежно сунула его в карман.
— Впрочем, прогулка с маленьким Икари даже рядом не валялась с решением его отпустить. Вот это — просто титанический идиотизм.
„Потому что у Нагисы появилось сразу две цели“, — закончила я. — Потому что секунды тепла и уюта имеют свою цену».
«Ты просто об этом не подумала», — закончили голубые глаза.
— Я не подумала об этом, — согласилась я вслух.
— И тебе повезло, что подумала я.
Аска полезла под пальто и достала оттуда оружие. Длинный двуствольный пистолет — такой тяжелый, такой нелепый, что он мог стрелять только термохимическими зарядами. Следом на стол лег какой-то походный вариант косметички и прибор с сенсорным экраном: большой телефон или маленький планшет, но я видела только оружие.
Во сне он был еще больше, он возник из воздуха, а потом был огонь, была боль.
— Ага, запомнила, — удовлетворенно сказала Аска и встала, подхватив косметичку. — Умыться — это там?
— Да.
Я уже поняла все, но все равно смотрела на нее, а она, остановившись, — на меня. Свет мигнул.
— Раз с тобой не остался спать Синдзи Икари, придется отдуваться мне. И да, он сам в безопасности. Эта белая скотина сначала хорошенько изучит соперника, а только потом полезет с нежностями. Согласна с таким выводом?
Она ждала ответа — это точно не демонстрация превосходства.
«Она по-прежнему изучает меня. А я — ее».
— Согласна. Но Икари-кун сегодня увидит очень плохие сны.
— Тоже верно.
Она закрыла за собой дверь, зашумела вода. Я села перед компьютером, уткнув пальцы в виски. Боль возилась в голове, путая мысли, и я пыталась осознать, что же я натворила. Честно пыталась испугаться, но вместо этого испытывала только разочарование.
«Он ушел».
Была еще одна мысль — странная, страшная даже. Икари искал информацию о закрытом лицее, его тревожило нечто, связанное настроением со всеми нами. Я видела так же ясно, как и он: инспектор Кадзи, ликвидированный филиал «Соул» в Лиссабоне, Айда Кенске, страхи учеников и даже Каору Нагиса — все это части чего-то огромного.
Куда большего, чем я могу вынести.