— А что он сделал? Убил Намюра? — Хильдерик мечтательно улыбнулся, вытирая и без того чистое яблоко о свою рубашку.
— По порядку, мой друг, по порядку, — Бродерик глотнул из ближайшего к нему кубка. — Мысль была простая. Если бы вам приходилось так же часто бывать на полях сражений, как мне, вы бы знали, что движет в бой армию, собранную кое-как и черт знает из кого.
— И фто ве? — Полюбопытствовал король, откусывая половину яблока.
— Желание жить и жажда легкой наживы. И я послал Хорста, тайно, разумеется, в стан Самозванца, чтобы в нужный час он поиграл на этих чувствах толпы и поднял мятеж!
— Мятев у мятевников? — Яблоко оказалось твердым и прожевываться не желало.
— Точно, мой друг! Я всегда говорил, что вы умеете видеть самую суть вещей!
— Это да, я — такой!
— Ну вот, мы и добрались, собственно, до самой битвы.
— Рассказывай, герцог, вавкавывай, — крепкие королевские зубы принялись за остаток яблока.
— Я не буду утомлять вас, мой друг, излишними деталями вроде состава войска Самозванца или количества телег в моем обозе.
— Пфавийно, не надо. Я могу утомиться и упустить самое главное. Я ведь такой впечатлительный!
— Однако, позволю себе заметить, что их превосходство было, по самой скромной оценке, пятикратным!
— Ого! И как же вы победили? — Король сиял, как начищенный рукомойник.
— Хорст, как я уже говорил, поднял мятеж. Именно там, где нужно было, и в тот момент, который только и подходил для этого. Чернь, раззадоренная моим сыном, буквально снесла с нашей дороги ряды лучников Намюра, и не успей де Лэй вовремя скомандовать наступление, победа целиком принадлежала бы одному Хорсту.
— Ишь ты! Расторопный! А с виду — просто страшилище какое-то!
— Он себя ещё покажет, мой друг.
— Ну-ну, — не то согласился, не то усомнился Хильдерик, — а ты, мой маршал, что делал в это время? Ведь, если я не ослышался, приказ о наступлении отдал барон?
— Опять вы правы, мой друг. Именно так. Барон вообще проявил себя в этом походе так хорошо, что я с легким сердцем доверил ему вашу армию. Лучшего командующего для неё и не сыскать.
— А как же ты, мой герцог? Опять будешь просить отставку?
— Вы спросили, Ваше Величество, где я был. Отвечу. В то время, когда де Лэй и Хорст громили армию Самозванца, ваш старый слуга мирно себе почивал в своей походной палатке под присмотром двух лекарей.
— Вот как?
— Да, мой друг, годы берут свое и старый Лан уже совсем не тот орел, что прежде. Пора мне на покой.
— Ах, Лан-Лан, сначала Самозванец, потом этот негодник Намюр, а теперь и ты хочешь отречься от меня?
— Я бы не стал ровнять меня, Ваше Величество, с государственными преступниками и изменниками.
— Прости, мой герцог, сорвалось. Чувства, что здесь поделаешь? Я же ведь очень впечатлительный! — Хильдерик сделал несколько глотков из кубка. — И кого же ты видишь на своем месте?
— Это вам решать, мой друг. Назначьте кого-нибудь. Командовать всё равно будет де Лэй.
— Спасибо за совет. Занимательный был рассказ. Только вот конец мне совсем не понравился. Ладно, видно, на самом деле, иногда приходится расставаться и с лучшими друзьями. Что ты хочешь за свой последний подвиг? Кроме, отставки, разумеется, которая уже принята.
— У меня есть кое-какие дела к моей родне по линии матери — урожденной Ле Симме. На восточных рубежах королевства, мой друг. И я хотел просить вас разрешить мне забрать с собою моих оруженосцев.
— Да возьми хоть ещё столько же!
— Благодарю, Ваше Величество! Однако, это не всё.
— Что же ещё? — Поднявшийся было на ноги Хильдерик снова опустился в кресло.
— Ещё несколько сюрпризов, если позволите, мой друг.
— Вот как? Надеюсь, приятных?
— Я бы не стал огорчать моего друга.
— Тогда показывай.
Бродерик махнул рукой Хорсту и тот, ненадолго скрывшись с глаз, вернулся, неся на плече какой-то сверток, а в руке — двуцветный мешок. Всё он сложил к ногам короля, поклонился и отступил на шаг.
— Что это? — Король выглядел озадаченным.
— Военные призы, мой друг! — Улыбнулся Бродерик и развязал сверток.
— Что это? Вернее, кто это, — спросил Хильдерик, вглядываясь в искаженное болью лицо человека, оказавшееся под тканью.