- Но разве это не эгоизм? Иметь возможность остановить кровавые реки, но не использовать ее, боясь за свою шкуру? - я чуть приподняла голову, желая поймать взгляд голубых глаз с вертикальными зрачками.
- Ты еще слишком юна, моя девочка... - тихо хмыкнула тетушка, продолжая наглаживать. - Поверь, то, что ты сейчас говоришь, лишь минутная слабость и ты со смехом будешь вспоминать собственные слова, когда закончится война.
- Но... - начала было я, желая доказать свою точку зрения, как простынь, закрывающая проход, отодвинулась в сторону и в образовавшейся щели показалось взволнованное лицо Аны.
- Простите, простите, если помешала. - пробормотала она, старательно не глядя мне в глаза.
- Что случилось? - строго поинтересовалась я, чуть отстраняясь от замершей женщины.
- Пришла вечерняя почта и... - девушка снова замолчала, а у меня в груди все оборвалось.
- Ну говори же! - не выдержала тетушка поднимаясь на ноги.
- Вот... - как только я разглядела в человеческих руках четыре черных конверта, перед глазами закружилась тьма, унося сознание в пучины отчаяния и боли.
Глава 2 Месть и урок *
Придя в сознание, я судорожно открыла конверты, до последнего надеясь, что это какая-то ошибка и треклятые похоронки шли не мне.
Но сухой канцелярский подчерк в каждом письме сообщал одно и то же, менялись только имена:
"Уважаемые Замия и Клироса из клана Болотных ведьм. Приносим свои глубочайшие соболезнования, но сегодня погиб ваш родственник(ца). В результате нападения вражеского отряда, ... героически погиб(ла), защищая свою родину. В качестве моральной компенсации за невосполнимую утрату, мы выплачиваем вам 500 золотых. Еще раз приносим свои соболезнования.
Королевская канцелярия."
Я вновь и вновь перечитывала письма. Рядом сидела тетушка, тревожно всматриваясь в мое лицо, но мне было совершенно наплевать на нее. Клироса безусловно знала, что содержат эти черные конверты, для нее оставалось под вопросом только то, кто именно покинул нас.
- Зами, что там? - не выдержала наконец она.
На это я лишь молча протянула похоронки, сгорбившись и подвывая, оплакивала всех тех, кого больше никогда не увижу. Я не увижу даже их могил. Они останутся там, на поле боя, присыпанные жухлой травой и подпаленные солнцем. Только дождь сможет оплакать их и многих других разумных, что сложили свои головы на бескрайних просторах нашего мира. Весь оставшийся день прошел для меня словно в бреду. И лишь вечером я немного пришла в себя, сидя на тощем матрасе и вспоминая их.
Глубоко внутри была острая необходимость написать письма всем родным и близким. Чтобы они сказали, что живы и все в порядке. И я даже садилась, начинала писать, но потом взгляд снова натыкался на черные листки. Слезы снова подступали к моим глазам, срывались с ресниц и заставляли расплываться еще не подсохшие чернила на грубой желтоватой бумаге.
- Милая... - голос тети было не узнать, из нее словно выжали все соки и состарили на тысячу лет.
Ей пришлось не намного легче, чем мне. В один день потерять сестру, племянника и видеть мое угасание... Может, если бы не было рядом меня, то в этот день не стало бы и тети. Забота обо мне заставляла ее сердце биться.
- Не терзай себя... Их не вернешь. - голос тетушки звучал грустно. Но по ней было видно, что в отличии от меня, Клироса смогла принять смерть близких. - Такова воля богов.
- Богов? - тупо спросила я, поднимая на родственицу пустой, ничего не выражающий взгляд. - Это не боги развязали войну! Это не они убили всю нашу семью!
Чем больше я говорила, тем громче становился голос. Он начал звенеть от нарастающей ярости и напряжения. Судя по обострившемуся зрению, глаза сияли, а магия требовала выхода.
- Они поплатятся! Они все поплатятся за произошедшее! - уже практически шипела я, чувствуя, как язык деформируется, истончаясь и вытягиваясь.
- Успокойся. - строго приказала тетушка, пытаясь прижать меня к себе. - Если ты убьешь королей, то в живых тебя не оставят. А ради кого мне тогда жить? - Клироса приподняла пальцами мой подбородок, заставляя взглянуть в глаза. И видя в них искренний страх за меня, а так же затаенную боль, я снова разревелась, выплескивая все эмоции, что копила внутри.
Это были слезы очищения. Они приносили с собой не пустоту, а облегчение. Я оплакивала всех тех, кого любила. Перед глазами сами собой вставали лица родных людей и моменты жизни связанные с ними.
Вот я еще маленькой девчонкой бегу домой, чтобы подарить маме букет полевых цветов. Она сидит у деревянной люльки, укачивая брата. И я с замиранием сердца заглядываю под тончайшую пеленку, чтобы еще раз замереть от восторга при виде белокурого ангелочка. И мама принимает чуть подвявший от жары букет из моих грязных ручек и нежно проводит ладонью по голове. Настолько простое действие, а сколько в нем тепла, любви и заботы. Все эти чувства словно отпечатываются в сердце, оставаясь со мной на всю жизнь.