— С его стороны это было чисто деловое решение, — твердо сказал Квин. — Ты, наверное, знаешь о слиянии с «Глэкен и Росс»? Полная реструктуризация. И я оказался одним из пострадавших. Фил расстроился, но у него не было выбора.
— Сколько ты работал на него?
— Четыре месяца.
— Ты пришел, когда я взяла отгулы: последние две недели перед свадьбой. Предполагала, что все будет как в сказке. Я чувствовала себя Золушкой, попавшей на бал.
До того момента, когда прошла через грязь и унижение. Когда погрузила в «хонду» сестры роскошные кремовые волны и рванула со стоянки возле церкви. Слезы ручьями лились тогда из глаз, она не разбирала, куда едет, помнила только, как остановилась, чтобы позавтракать, где-то на проселочной дороге.
Молли загнала все воспоминания в маленькую темную норку. Ничего хорошего не выйдет, если сыпать соль на раны.
— Значит, ты продолжаешь общаться с Филом, раз снял его дом на целый месяц.
Квин хотел опровергнуть ее заявление, но передумал.
— Ты же сама сказала: нет смысла обижаться. Но, должен признаться, я сильно удивлен, что тебе захотелось приехать сюда после всего случившегося. Странно, что Фил согласился.
— Он знает, как сильно я люблю этот дом и Кейп-Код. Мы столько времени провели здесь… Это подходящее место, чтобы собраться с мыслями, обрести себя, понимаешь?
Квин колебался, спрашивать ли ее. Наконец решился.
— Сколько ты платишь?
— Девятьсот пятьдесят баксов.
От изумления Квин приподнял брови.
— Хорошая сделка. Видимо, он еще испытывает к тебе что-то. Конечно, место не такое шикарное, но он мог получить за него и побольше.
— Это стоимость одной недели.
— Подожди-ка. Фил берет девятьсот пятьдесят за неделю? Это же… три тысячи восемьсот за месяц!
— Больше. В месяце четыре с половиной недели. Но сделка неплохая. Обычно он сдает дом за тысячу с лишком.
— Это он тебе сказал?
— Хм-хм. А что? Сколько он берет с тебя?
— Не обижайся, но я не люблю обсуждать свои финансовые дела.
— Только чужие. — Она рассмеялась от его наигранно сурового взгляда и кинула в него подушку. — Я шучу! Тебе надо расслабиться, Квин. Ты же на отдыхе!
— Ты редактировала тесты у Фила? — спросил он. — И, как я понимаю, другую работу пока не нашла.
— Сейчас мало хороших вакансий. Если к возвращению в город ничего не появится, я какое-то время поработаю на себя. — Она подобрала кусочком картошки остатки чили на дне миски.
— Но разве тебе не нужно платить за квартиру, например?
— Так мило, когда кто-то заботится о тебе! В банке на счете уже ничего не осталось, но, слава богу, существует такая вещь, как кредитка. Без нее меня сейчас здесь не было бы.
— Ты платишь за отдых кредитной карточкой?
— Да, а что? — Она смаковала остатки пива.
— Но как? Что-нибудь вроде двадцати одного процента сверх твоих расходов…
— Ты очень много думаешь. Знаешь, иногда надо просто забыть о каждодневной рутине, которая тянет куда-то вниз, и открыться всему этому. — Она раскинула руки, указывая на пляж, залив, на соблазнительно яркий Кейп-Код.
— Даже если придется расплачиваться месяцы, а то и годы, не имея ни копейки в банке и перспективной работы?
— Не хотела прибавлять тебе забот. — Молли отмахнулась.
— Что ты имеешь в виду? У меня нет никаких забот. — Квин поудобнее уселся на табурете, положил ногу на ногу.
— У тебя ведь нет работы, не так ли? — спросила Молли.
— Это ненадолго. Если бы остался дома, уже был бы полный порядок. Ехать сюда освежиться — не моя затея. — Он постукивал пальцами по ноге.
— Что ж, чья бы это затея ни была, она неплоха. Только подожди чуть-чуть, и сам в этом убедишься, получив удовольствие от отдыха. Но ты почему-то сопротивляешься. Разве сегодня ты не собирался наблюдать закат?
— Но я там был!
— Целых две секунды!
Квин пожал плечами.
— Это же закат. Сколько можно стоять и смотреть?
Она улыбнулась и погрозила ему пальцем.
— Ты скоро все поймешь. Однажды, когда будешь возвращаться с пляжа, это снизойдет на тебя. — Она поднялась. — Ну, сейчас уже поздно, и у тебя закончилось чили.
Она положила руки на поясницу и, выгнув спину, потянулась и издала удовлетворенный стон. Квин перестал стучать пальцами. Он замер, хотя выражение лица не изменил. Молли чувствовала, как он наблюдает за ней, и ее соски под тонкой майкой напряглись. Он заметил это, и на несколько секунд она ощутила себя одной из тех девушек-рабынь, которых выставили на показ шейху.
Чушь! Ее воображение сегодня разыгралось.