— Ваше какао, — начиная расставлять с подноса посуду, обратилась к гостю хозяйка дома, прогоняя прочь эти странные и сумбурные мысли. Стинг не сдержался и показательно фыркнул: это было так по-детски и так похоже на Люси — приготовить взрослому парню, фактически мужчине какао!
— Простите?..
— Роуг, — добродушно представился парень и опустил взгляд на руку, протягивающую ему чашку с блюдцем. В падающих лучах солнца на изящном женском запястье игриво посверкивал новый браслет. — Красивая вещица.
— Спасибо, — её щеки покрыл нежный румянец. — Он мне тоже безумно нравится.
Наблюдая за воркованием этих двоих, которые не были знакомы и десять минут, Стинг ощутил уже привычное для него в последнее время раздражение и усталость. Шум, они издавали слишком много шума, который действовал на нервы. И не то чтобы он был ярым противником тишины — просто привык, что источником этого гама зачастую являлся он сам. У остальных же таких прав не могло быть по определению.
— Так вот почему вы показались мне знакомым, — продолжал доноситься до его слуха голос сестры, воодушевлённый куда больше, чем обычно. — У Стинга не так много друзей, как может показаться, и поэтому невольно начинаешь обращать внимание на подобные вещи.
«Он мне не друг».
— На «ты», пожалуйста.
— Конечно-конечно, — замахала руками Люси и немного смутилась. Собственная разговорчивость наводила на неё суеверный ужас. Девушка бы и рада была наконец-то умолкнуть, вот только сделать этого ей не давало каждый раз вовремя подкатывающее волнение. Она говорила и говорила без умолку, чувствуя при этом себя абсолютной дурой, лишний раз позорящейся перед Роугом. — И всё же я удивлена, что вы, такие разные уже на первый взгляд, смогли подружиться. Вы совсем не пьёте, — кивком она указала на стоящие перед ними чашки. — Не любите какао?
— На самом деле мы похожи куда больше, чем кажется, — брюнет осторожно провёл пальцем по начавшей остывать чашке и осторожно пригубил её содержимое. Люси как заворожённая наблюдала за тем, как неспешно он облизывает губы после, и поймала себя на мысли, что пялится на парня гораздо дольше положенного. — Безумно вкусно, вот только горячо.
— О, вот видите, а Стинг вот совсем не любит сладкое, хотя по нему и не скажешь на первый взгляд. Каждый раз укоряет меня, как вообще можно пить подобную дрянь, больше чем наполовину состоящую их сахара.
«Умолкни. Просто заткнись. Прикрой свой глупый рот и помалкивай до тех пор, пока тебе не дадут слово», — вот только словно ему назло Люси вовсе не собиралась молчать, а Роуг с явной охотой поддерживал её бессмысленный трёп. В какой-то момент блондин просто почувствовал себя лишним в собственном доме — и всему тому виной она. Сколько он себя помнил, эта женщина всегда была виновницей всех его бед.
— Ну, теперь всё сказала? — словно в замедленной съёмке девушка, всё это время продолжавшая стоять у стола, нерешительно обернулась на голос. Роуг, оказавшийся у неё за спиной, отчётливо мог разглядеть, как задрожали её руки и почти сразу сжались в кулаки до побелевших костяшек пальцев. — Кофе сегодня просто отвратительный, — и, заметив, как она приготовилась было уйти (скорее всего, на кухню), продолжил: — Можешь не переделывать, — и, выдержав эффектную паузу, — но всё же проваливай.
Люси резко приподняла голову вверх, тем самым заставляя брата криво ухмыльнуться: глупая привычка, оставшаяся у неё ещё с раннего детства. Если подождать ещё совсем немного, то она наверняка расплачется и, громко шмыгая носом, умчится наверх, в свою комнату.
— Приятного вам дня, — недрогнувшим тоном парировала блондинка и неспешно направилась к двери. — Если понадоблюсь, я у себя.
«Не понадобишься. Просто исчезни».
Когда дверь за ней закрылась, Стинг наконец-то позволил себе улыбнуться. И всё же он был немало удивлён тем, что эта девчонка смогла удержать лицо и не расклеиться прямо здесь. Растёт, чертовка, и мало-помалу перенимает его опыт.
— Чего ты улыбаешься, как кретин? По-твоему, это смешно? Что, доволен собственной крутостью, показал, что у тебя есть яйца, обидев беззащитную девочку? Ведёшь себя как мразь последняя, — всего несколько фраз, а он уже чувствовал себя так, будто кто-то что есть мочи схватил его за волосы и ткнул лицом в кучу дерьма. О да, в этом был весь Роуг. При внешней безобидности он умел кого угодно поставить на место — даже того, кто сам зачастую занимался подобным.
— Ну же, Роуг, прекрати, — попытался отшутиться блондин, хотя и знал наверняка, что это не поможет: на него ещё долго будут злиться. Что же, промашка вышла, впредь надо быть осторожнее и запомнить, что Чени — настоящий рыцарь и не потерпит, когда в его присутствии оскорбляют даму.
— Сначала порешь сгоряча, а потом извиняешься, — наконец-то откинулся в кресле брюнет и искоса глянул на друга. — Кофе, ты ведь даже не попробовал его. Стинг, да ты ведь ничем не лучше ребёнка.
Вместо ответа парень скуксился и надул губы, лишь подтверждая только что изложенную теорию.
========== IV ==========
Несмотря на то, что со всеми делами было покончено ещё вчера, Роуг сдержал данное накануне слово. Телефонный звонок с известием о том, что он прибудет к ним в гости через полчаса, застал Стинга врасплох. Настроение, весь день держащееся на планке «средней паршивости», медленно стремилось к уровню «хуже некуда». Состоявшаяся утром ссора с Люси тоже едва ли способствовала появлению хорошего духа. Эта противная капризная девчонка совершенно не хотела ему повиноваться.
— Ты подумала над предложением господина Дреяра? — с ходу задал вопрос Стинг, без стука войдя в комнату сестры. Она вздрогнула от неожиданности и слегка привстала с кровати, откладывая в сторону книгу, от чтения которой её отвлекли. Затравленный, выжидающий взгляд карих глаз пересекся с твёрдым взором голубых, и воздух между ними едва ли не заискрился. Вдоль позвоночника парализующей волной холода вниз пробежали мурашки.
«Откуда он знает об этом? Только не говорите, что Стинг читал это письмо. Нет, просто невозможно», — отвисшая нижняя губа мелко дрожала, а голова внезапно показалась непомерно тяжёлой. Словно пытаясь убедить саму себя в ошибочности подобных мыслей, Люси яростно замотала головой.
— И тебе доброго утра. Я не собираюсь никуда ехать, — невнятно пробормотала она, натянув одеяло по самый нос. Стинг презрительно хмыкнул и с видом хозяина положения уселся на близстоящий стул, принимаясь со скучающим видом рассматривать лежащие на столе бумаги.
— Причина. Я хочу узнать её, — и, заметив, как преждевременно девушка открыла рот, мгновенно осадил её: — Не очередной детский лепет в твоём исполнении. Нужно что-то более существенное.
— Мне не нравятся все эти люди. Стинг, они пугают меня, мне не место рядом с такими, — она внимательно, почти жадно следила за малейшими изменениями в мимике брата, но на его лице не дрогнул даже мускул — надеяться на то, что после подобных слов он смягчится, было по меньшей степени наивно и глупо.
— Разве мы всегда делаем лишь то, что нам хочется? — он даже не пытался скрыть рвущееся наружу раздражение. — Завязывай со своими капризами, ты давно уже не маленький ребёнок.
На несколько мгновений в комнате повисла угнетающая тишина, прерываемая лишь тяжёлым сопением Люси и шорохом перебираемых на столе бумаг.
— О, а это ещё что такое? — внезапно оживившись, поинтересовался Стинг и потянул за уголок салатового конверта, выполненного из мягкого картона.
— Положи на место! — вспыхнула Люси, узнав в обнаруженной вещице полученное вчера письмо. Наверное, не стоило выставлять вещи личного характера на всеобщее обозрение, но кто же знал, что Стинг вздумает самым наглым образом хозяйничать на её столе? Девушка опрометью бросилась в срочном порядке отвоёвывать отобранное, но запнулась о край кровати и с грохотом упала на пол.
Стинг, не ожидавший столь бурную реакцию со стороны сестры, опасно улыбнулся и медленно, будто смакуя каждую бесконечно долго тянущуюся секунды, достал содержимое конверта с явным намерением прочесть его. Стёртые о палас колени раздражающе саднили, но адресованная ей холодная ухмылка ранила куда сильнее.