Куза выпрямился и посмотрел на Моласара. Он не мог позволить себе впасть в панику. Но, прежде чем на что-то решиться, нужно получить ответ на некоторые вопросы.
— Каким образом он может вам помешать?
— Он знает способы… способы борьбы с подобными мне, выработанные его сектой на протяжении столетий. Он — единственный — сумеет использовать мой талисман против меня. И если завладеет им, уничтожит меня!
— Уничтожит вас…
Куза замер.
Гленн мог все разрушить. Если он уничтожит Моласара, значит, будут еще лагеря смерти, армии Гитлера завоюют еще земли… а евреев истребят как нацию.
— Его необходимо убрать, — продолжал Моласар. — Я не могу рисковать, не могу оставить здесь источник моей власти, пока глэкен находится рядом.
— Так уберите его! — воскликнул Куза. — Убейте, как убили других!
Моласар покачал головой.
— Я еще недостаточно силен, чтобы противостоять ему. Во всяком случае, не за стенами замка. В замке я сильней. Если бы его можно было завлечь сюда, я позаботился бы о том, чтобы он больше не вставал на моем пути. Никогда!
— Придумал! — Кузу внезапно осенила блестящая мысль. На редкость простая. — Его сюда притащат!
Моласар с любопытством и в то же время с сомнением посмотрел на профессора.
— Кто притащит?
— Майор Кэмпффер. Он будет весьма рад оказать эту услугу! — засмеялся Куза и сам изумился. А почему бы и нет? Будет над чем посмеяться! Майор СС помогает уничтожить нацизм!
— А с какой стати он станет это делать?
— Предоставьте это мне!
Куза уселся в коляску и покатил к двери. Мозг лихорадочно работал. Главное — найти правильный тон в разговоре с Кэмпффером, внушить ему, что Гленна просто необходимо доставить в замок. Куза выкатился из башни во двор.
— Стража! Стража! — закричал он.
Немедленно подлетел сержант Остер в сопровождении двоих солдат.
— Позовите майора, — сказал Куза, изображая одышку. — Я должен с ним срочно переговорить!
— Я передам вашу просьбу, — ответил сержант, — но не рассчитывайте, что он немедленно примчится.
При этих словах солдаты ухмыльнулись.
— Скажите ему, что я узнал нечто весьма важное о замке, нечто такое, что требует немедленного решения. Завтра может быть поздно!
Сержант глянул на одного из солдат и кивнул в сторону задней части замка:
— Быстро! — а второму указал на коляску профессора: — Позаботимся о том, чтобы майору Кэмпфферу не пришлось слишком далеко идти.
Кузу повезли через двор настолько далеко, насколько позволяли разбросанные обломки стен, и оставили дожидаться майора. Профессор спокойно сидел, обдумывая предстоящий разговор. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Кэмпффер появился в дверях. Он был без фуражки и явно раздражен.
— Что ты хотел мне сказать, жид?
— Это очень важно, майор, — ответил Куза нарочито слабым голосом, заставляя Кэмпффера прислушиваться. — И это не для посторонних ушей.
Пробираясь через обломки к профессору, Кэмпффер что-то бормотал себе под нос. Скорее всего, крепко ругался.
Куза и предположить не мог, какое удовольствие доставит ему затеянная игра.
Кэмпффер наконец добрался до коляски и жестом велел всем убраться.
— Надеюсь, это и в самом деле что-то стоящее, но если ты заставил меня лезть сюда из-за какой-то чепухи…
— Мне кажется, я обнаружил новый источник информации о замке, — сообщил профессор тоном заговорщика. — В корчме поселился один человек. Я разговаривал с ним сегодня. Мне показалось, что он интересуется происходящими здесь событиями. Слишком интересуется. Судя по тому, с каким пристрастием расспрашивал меня обо всех подробностях.
— А почему это должно меня интересовать?
— Видите ли, он сделал несколько замечаний, показавшихся мне странными. Настолько странными, что по возвращении я сверился с найденными здесь книгами и обнаружил там сведения, на которые он ссылался.
— Что же это за замечания?
— Сами по себе они не важны. Но дело в том, что он знает о замке гораздо больше, чем хочет показать. Видимо, он связан с людьми, оплачивающими содержание замка.
Куза замолчал, чтобы дать возможность майору переварить услышанное. Не стоило перегружать его информацией. Выдержав достаточную паузу, профессор добавил:
На вашем месте, майор, я пригласил бы этого господина сюда поболтать. Может быть, он окажется настолько любезен, что сообщит нам что-нибудь ценное.
Кэмпффер ухмыльнулся.
Я — не ты, жид, и не собираюсь тратить время на то, чтобы приглашать всяких олухов и тем более дожидаться утра!
Он подозвал сержанта.
Быстро пришлите сюда четверых солдат!
Затем обернулся к Кузе:
— А ты поедешь с нами и укажешь, кого нужно взять.
Куза с трудом сдержал улыбку, так просто все оказалось. Чертовски просто!
— А еще папа возражает потому, что ты не еврей, — сказала Магда.
Они по-прежнему сидели в зарослях кустарника. Сумерки сгущались, и в замке зажглись все огни.
— Он прав.
— А ты какого вероисповедания?
— Никакого.
— Но должен же ты принадлежать к какой-то вере по рождению?
— Возможно, — пожал плечами Гленн. — Только я давным-давно позабыл об этом.
— Как можно забывать такие вещи?
— Запросто.
Магду начинало раздражать его явное нежелание удовлетворить ее естественное любопытство.
— А ты вообще веришь в Бога, Гленн?
Он обернулся и одарил ее ослепительной улыбкой, которая безотказно действовала на девушку.
— Я верю в тебя… Разве этого недостаточно?
— Вполне. — Магда крепче прижалась к нему.
Что ей делать с этим человеком? Они такие разные, но он вызывает в ней бурю эмоций! Он хорошо образован, эрудирован, но при этом ей трудно представить его читающим книгу. Он прямо-таки излучает силу и в то же время так нежен с ней.
Гленн просто соткан из противоречий. И все же это тот человек, с которым она готова связать свою жизнь. Мечты о совместной жизни с Гленном не имели ничего общего с ее обычными мечтами. Никаких спокойных дней, заполненных учеными изысканиями, а бесконечные ночи с плотскими наслаждениями, и, если история с замком закончится для нее благополучно, она хотела бы прожить жизнь рядом с Гленном.
Она не понимала, почему он так действует на нее. Просто ей безумно хотелось с ним быть. Всегда. Прижиматься к нему по ночам и рожать ему детей, и чтобы он улыбался ей, как улыбнулся только что. Но Гленн больше не улыбался. Он внимательно смотрел на замок. Что-то мучило его, что-то терзало душу. Магде хотелось разделить его боль, успокоить. Но как, если она не знает, в чем дело. Надо попробовать…
— Гленн, — мягко начала она, — зачем ты сюда приехал, скажи!
Вместо ответа, он указал на замок.
— Там что-то происходит.
Магда взглянула. Ворота были распахнуты, и в лившемся из них свете она увидела инвалидную коляску отца и пятерых, сопровождающих ее.
— Куда они его везут? — задыхаясь от волнения, спросила Магда.
— В корчму, скорее всего. Куда еще можно добраться пешком?
— Это за мной, — прошептала Магда единственное, что пришло в голову.
— Вряд ли. Они не везли бы тогда профессора. Тут что-то другое.
Закусив от волнения губу, Магда наблюдала, как, окутанные туманом, приближаются шесть темных фигур, освещая фонарями путь. Когда они проходили футах в двадцати от укрытия, где сидели Гленн с Магдой, она прошептала:
— Давай останемся здесь, пока не узнаем, зачем они пришли.
— Но они могут подумать, что ты убежала, и тогда обрушатся на твоего отца. А тебя все равно найдут: мы здесь в ловушке — с одной стороны они, с другой — пропасть. Спрятаться негде. Лучше пойди им навстречу.