Живодеры отвечали в один голос:
– Ведите нас на Монбрён! Да здравствует капитан Бертран! Честь и слава мессиру Дюгесклену! В Монбрён! В Монбрён!
– Видите,– сказал рыцарь, обращаясь к Доброму Копью.– Не от вас зависит удержать их. Теперь вам остается только принять участие в справедливом и необходимом деле.
И вслед за тем Дюгесклен вскочил на коня. Капитан, убежденный логикой, которая ему самому очень нравилась, поспешил сделать то же.
Между тем Биго окончил перевязку несчастного Жераля, и когда кровь перестала течь, легкая краска жизни озарила лицо трубадура. Но он все еще был без чувств.
– Благородный господин,– спросил Биго,– что прикажете делать с этими добрыми слугами, отдавшими жизнь так самоотверженно, и с этим молодым человеком, требующим скорой помощи?
– Что до мертвых,– отвечал Дюгесклен, крестясь,– да упокоит Господь их души! Смотри, чтобы они были погребены на святой земле, как прилично христианам, и приставь двух человек караулить их тела. А трубадура нельзя ли перенести в какое-нибудь надежное место, где бы он мог, в ожидании лучшего ухода, лежать спокойно?
– Вокруг нет никакого жилья, мессир, и страна мне совершенно неизвестна.
– Ну, пусть эти стрелки сделают носилки и осторожно перенесут раненого в Монбрён. Клянусь святым Ивом! Мне не хочется, чтобы он умер.
Вскоре весь отряд направился к одному из ущелий, примыкавших к долине. Дюгесклен и капитан ехали впереди, потом следовали конные живодеры, а за ними – пехота. Позади всего этого отряда четыре стрелка несли Жераля, все еще без памяти лежавшего на носилках, сделанных из плащей и копий. Человек двенадцать остались на месте битвы, чтобы зарыть убитых и присмотреть за другими ранеными.
Отряд следовал по той самой дороге, по которой бежал барон, преследуемый живодерами, и на каждом шагу видны были следы этого бегства. Здесь лежала мертвая лошадь в железной сбруе, там – вассал Монбрёна, уже лишенный своего оружия и платья. Беспрестанно слышались стоны раненых, валявшихся на дороге. Когда отряд въехал в ущелье, эти признаки отчаянной битвы стали еще явственнее. Дорога шла между двумя высокими горами, покрытыми лесом до самых вершин, и выгодность местоположения, вероятно, заставила барона повернуть и ударить по преследователям. Таким образом, проход был почти перекрыт десятком или двумя людей и лошадей, нашедших свою смерть в этом месте.
Достигнув конца ущелья, отряд увидел, что навстречу скачет во весь опор живодер и делает знаки, чтобы они вернулись. Лицо этого всадника было бледно, и он, казалось, вез какую-то чрезвычайно важную новость. В одно мгновение воин был возле капитана, который так же, как и Дюгесклен, остановился.
– Что такое, камрад? – спросил Доброе Копье с удивлением.– Что ты нам привез? Черт возьми! На тебе лица нет!
– Клянусь рогами дьявола! Есть тому причины, капитан.
– Что хочет сказать этот бездельник? – спросил в свою очередь Дюгесклен.– Разве вы уже убили барона де Монбрёна?
Живодер гордо посмотрел на того, кто говорил без церемоний, и, может быть, отвечал бы с грубостью, если бы Доброе Копье не сказал ему грозно:
– Отвечай этому рыцарю: он имеет право спрашивать тебя, как и я. Это великий полководец Дюгесклен.
Воин тотчас принял почтительную позу.
– В таком случае,– начал он,– я умоляю мессира Дюгесклена повернуть назад. Как бы он ни был храбр, он не устоит против двух армий, пришедших на помощь Монбрёну.
– Двух армий?! – повторил с презрительной улыбкой капитан.
– Молодец, видно, много хватил одним разом,– прибавил Дюгесклен,– и потерял память. Поедем дальше.
– Это так же справедливо, как то, что святой Николай – патрон наш! – вскричал всадник.– Я все это видел собственными глазами. Мы с жаром преследовали Монбрёновых людей и хотели ворваться с ними в замок, потому что подъемный мост был уже опущен, как вдруг справа от себя, в четверти лье, увидели многочисленную толпу конных и пеших воинов, которые, распустив знамя, приближались со стороны замка. Сержант, командовавший нами, видя, что мы можем быть атакованы превосходящими силами, затрубил отступление, и мы, избегая атаки, поспешили сюда, как вдруг в долине приметили новое войско, столь же многочисленное, как и первое, которое шло к замку. Мы предположили, что барон де Монбрён получил подкрепление от какого-нибудь соседнего владетеля, или, может быть, отдался англичанам, чтобы иметь защиту в принце Уэльском. Как бы то ни было, наш сержант не хотел заводить драки, не получив приказаний. Наши бросились в соседний лес, а меня послали уведомить вас о случившемся.
Дюгесклен и Доброе Копье засыпали посланника вопросами, но ничего больше не смогли узнать. Это известие поразило их обоих.