Вскоре я благополучно окончила школу и собиралась поехать поступать в Берлин, в консерваторию. О другой карьере я и не думала, и не представляла, что будет, если я не поступлю. Родители благословили меня, всплакнули немного, но отговаривать не стали. Мама гордилась, что я пошла по её стопам.
И вот я, полная радужных надежд, купила билет на поезд и в определённый срок должна была отбыть. Я немного волновалась и отгоняла от себя мрачные мысли.
Папа обещал отвезти меня на станцию на машине, и в день отъезда я спокойно собирала вещи. Мама хлопотала вокруг, совала мне в рюкзак какие-то ненужные тряпки. Продуктовую сумку она набила невероятным количеством еды. Я с грустью смотрела на это, но особенно не возражала, так как не хотела её расстраивать.
Часа за четыре до отхода поезда папа пошёл проверить машину, хотя до этого она работала прекрасно. Езды на машине до станции около десяти минут, но папа любил, чтобы всё было готово и проверено заранее. Он не выносил сюрпризов, особенно неприятных. Видимо, это был не мой день, потому что в комнату он вошёл очень удручённый и растерянный.
«Ты знаешь, — сказал он виновато, — она не заводится. Ничего не могу понять, я только что ездил на ней, было всё в порядке. Пойду, загляну под капот», — и он понуро вышел. Я пожала плечами, это не было для меня трагедией. Идти было недалеко, около получаса, и я не возражала против пешей прогулки, хотя и с рюкзаком за плечами. Он провозился около двух часов, явной поломки не обнаружил, но машина держалась стойко — на станцию она меня везти не хотела. В конце концов, папа лишь развёл руками.
Я поцеловала его и просила не огорчаться, сказала, что прекрасно дойду сама, тем более мне хочется напоследок по окрестностям, подышать свежим воздухом. Родители предложили проводить меня, но я отказалась, мне хотелось побыть одной, помечтать о будущем. Я хотела насладиться видами, полюбившимися с детства, наедине, без посторонних глаз. Я еле уговорила их остаться дома и проводить меня только до окраины деревни.
Там мы расстались, я обещала позвонить, как только приеду и устроюсь — в Берлине у нас жила какая-то родственница по линии отца, и к ней я сейчас отправлялась. Она должна была помочь мне найти комнату на период экзаменов, и вообще присматривать за мной. Я никогда не видела её, но папа отзывался о ней исключительно хорошо. А впрочем, мне было всё равно, какая она, я не собиралась долго обременять её своим присутствием, я хотела свободы, и намеревалась её получить. Для себя я решила, что даже если не поступлю в консерваторию, то устроюсь на работу и останусь в столице. Я буду брать уроки, и пытаться поступать ещё. Вот с такими мыслями я покинула отчий дом.
Тропинка начиналась сразу за окраиной и вилась меж лугов, полей и небольших перелесков. Я шла бодрым шагом, с рюкзаком за плечами, и всё во мне пело от ощущения свободы и радости бытия. В какой то момент я задумалась, и, наверное, ноги понесли меня куда-то не туда, потому что тропинки переплетались, иногда образуя причудливые узоры, но в конечном итоге они все вели на станцию, поэтому заблудиться я не боялась.
Были уже сумерки, и мне показалось, что недалеко от дороги я увидела замок. Как ни странно, он был цел и невредим, что само по себе было удивительно, потому как в нашей округе я с детства не помнила целых замков. Я шла по дороге, замок был виден, как на ладони, и тропинка, извиваясь, шла прямо к нему. Я продолжала идти и рассматривала замок. То, что я не замечала его раньше, не очень обеспокоило меня, так как в детстве расстояния кажутся намного больше, и, возможно, я не уходила столь далеко от дома, как мне казалось тогда. А может быть, просто не заходила в эту часть окрестностей и поэтому не заметила его.
Замок был очень стар, и представлял собой практически музейную редкость. И я очень удивилась, увидев, что от основной дороги к замку ведёт небольшая тропинка, основательно утоптанная, как будто кто-то постоянно по ней ходил. Мне показалось, что в окнах замка горит свет, а может быть, это разыгралось воображение, ведь были сумерки, и могло привидеться. Потом мне почудилось, что на окнах висят шторы, и кто-то, отодвинув их, наблюдает за мной. И ещё вокруг было необычайно много воробьёв, они прямо кишели там, огромными стаями покрывая деревья возле замка, я никогда не видела столько сразу. Мне стало немного жутко, и я прибавила шагу. Вскоре замок скрылся из виду, и страхи улетучились. Я обернулась, но за деревьями ничего не было видно, и я весело зашагала дальше, выкинув всё из головы. Я была полностью поглощена предстоящей поездкой, впереди меня ждала новая свободная и интересная жизнь, и задумываться о чём-то другом было просто недосуг. К тому же я опаздывала на поезд, чего страшно не хотелось. Последние метры я почти бежала. Но успела я вовремя, время даже осталось, чтобы купить газет и выпить чашку кофе. Это первое самостоятельное путешествие пьянило меня, и я вся отдалась дорожной романтике.