– Не беспокойтесь, виконтесса, – Варвик отмахнулся от всех «тряпичных» дел сразу, – я договорился с мистером Гайдом, чтобы он пошил свадебное платье для моей невесты. Он был счастлив и сам предложил заказать у него все необходимое.
Илена некоторое время сидела, приоткрыв рот, как рыбка в аквариуме, да и Катарина не знала, что сказать. Даже она, экономная старая дева, слышала о капризах, чудачествах и необычайной смелости этого портного.
Знаменитый на всю столицу кутюрье никогда не шил приданое! Это же скучно! То ли дело платья для герцогинь и принцесс к знаковым событиям. Свадьбы, похороны, рождение детей или славные победы на полях сражений – все это мистер Гайд умел украсить своими творениями. Но дюжина ночных сорочек? Постельное белье? Домашние платья и чепцы? Фи, поезжайте на Кузнецкий мост и закажите все, что пожелаете, в любом количестве! Маэстро Гайд такой ерундой не занимается! А теперь он собрался пошить его для невесты графа Варвика?
Заметив устремленные на него взгляды, жених повел плечом и пояснил:
– Ее Величество решила сделать мне подарок к свадьбе и сама договорилась с этим смешным французом.
Илену можно было уносить в будуар с жесточайшей мигренью! Ее Величество! Лично! Ах!!!
К счастью, виконт головы не потерял. Он заметил, как переменилась в лице жена, и ласково сказал ей:
– Дорогая, ты что-то бледна. Приляжешь? Я пришлю к тебе мисс Трувэ с лавандовыми каплями.
Илена не стала бы популярной светской дамой, если бы не умела вовремя отступить. Бледно улыбнувшись, виконтесса извинилась перед гостем и ушла, опираясь на руку компаньонки. А мужчины в компании Катарины закончили ужин и ушли в курительную обсуждать очередные политические решения кабинета министров за бутылкой кларета.
Кати ничего не оставалось, как заглянуть к детям и пойти к себе, внутренне дрожа от напряжения. Девушка только сейчас осознала, как высоко ее вознесет грядущий брак. Хотела ли она этого? Нет. Готова ли была к такой реакции самых близких людей? Тоже нет. Однако она не привыкла отступать и сдаваться. Если бы тогда, семь лет назад, она заперлась в своих покоях, уехала в поместье или ушла в монастырь, чтобы спрятаться от осуждающего мира, она никогда бы не познакомилась с графом Варвиком, не увидела бы столицу с другой стороны и, возможно, читала бы лишь кулинарные и расходные книги.
А теперь у нее есть… жених. Человек, разделяющий ее интерес к миру, к технике, к науке… Не так это и мало. Можно потерпеть мелкие неудобства ради неповторимого чувства единения душ. С такими мыслями Катарина заглянула в детскую, поправила колпачок на ночнике, подоткнула простынку вольнолюбивой Офелии, убрала игрушку из кроватки Ардена и так же легко и неслышно прошла к себе. День выдался долгим, пора отдохнуть!
Глава 9
Пока леди Абермаль снимала платье, умывалась и надевала сорочку, под окнами проехал экипаж. Видимо, мужчины уже закончили свои разговоры, и граф отправился к себе в особняк на Морском проспекте. Расчесывая волосы, Кати задумалась о женихе и не заметила, как приоткрылась дверь. Вошла Илена – растрепанная, заплаканная, в измятом платье, сильно пахнущем лавандой.
– Вот, значит, как? – прошипела она не хуже змеи. – Пригрели уродку! Кормили, платили, терпели! А она теперь графи-и-иней будет! Призрачные бриллианты станет носить и с родней не знаться!
Катарина замерла в недоумении. Илена всегда очень следила за собственным внешним видом, за тоном и речью. Даже детей отчитывала за шалости самым нежным голосом, копируя жестами картину «нежная мать» из сборника модных иллюстраций.
Между тем сестра, распаляясь и крича, шагнула ближе, и леди Абермаль накрыла удушливая волна спиртовых испарений! Илена была пьяна! К несчастью, Кати не успела отшатнуться – леди Бомон вцепилась в ее распущенные волосы и потянула на себя с криком:
– Вот сейчас я тебе попорчу то, что осталось! И никто, даже этот ужасный Варвик, на тебя больше не взглянет! Будешь торчать на кухне и вытирать сопливые носы всю свою жизнь!
От резкой боли на глазах Кати выступили слезы, и она абсолютно потерялась в пространстве! А сестра все тащила ее, пинала, кричала, и от оскорблений становилось еще больнее! Две леди и не заметили, как очутились на лестнице. Впрочем, Илена, кажется, того и хотела – она тянула Катарину к ступеням и кричала о том, что «спустит с лестницы неблагодарную дрянь».
На шум из гостиной выглянули мужчины. Граф в два прыжка преодолел широкую верхнюю площадку и вырвал стонущую от боли Кати из рук сестры. Та же, вдруг заметив мужчину, выпрямилась, светски улыбнулась, словно на приеме, и сказала: