Двэйн лукаво усмехнулся.
- Ты была близка к разгадке. Ты очень точно выразила ее словом «пустота». Когда нет любви, нет этой самой главной, живительной эмоции, перед человеком разверзается пустота. Когда пустоту нечем заполнить, в нее вторгаются первобытный хаос и ужас, потому как исчезает радость, исчезает вера - самые основы человеческого существования. Этот ужас несравним ни с чем – ужас одиночества. Таким образом, противоположностью любви является страх. Если страх в твоем сердце – любовь никогда не придет…
Пламя весело потрескивало, перескакивая с полена на полено. Я сидела рядом, отмечая про себя странный контраст между резвыми языками оранжевого огня и темной в своей неподвижности фигурой Двэйна.
«Сама ночь, - думала я, завороженно вслушиваясь в его слова, - ночь и мрак, полный снов».
Чародей не глядел на меня. Его внимание будто всецело поглотил огонь, но я так явственно, всей кожей чувствовала его присутствие рядом, что даже если бы он касался меня, мое ощущение вряд ли было бы сильнее.
- Люди – странные существа. Они живут так, как будто собираются жить вечно. Они не видят, с какой скоростью, безвозвратно, убегает каждое мгновенье. Мгновение, которое никогда не повторится. Они долго плачут, когда теряют. Страдают настолько самозабвенно, что даже не замечают, что новое уже пришло. Укрывшись за пеленой слез, они не успевают увидеть того, что принесет им избавление, а, может, и счастье. Они спокойно проходят мимо и даже не понимают, что только что прошли мимо своей Любви…
Мне казалось, мое сердце бьется так сильно, что его грохот слышно не только в этом зале, но и во всем замке. Чародей-то уж точно должен был его услышать… «Молчи, молчи» - шептала я ему, но когда оно мне повиновалось, это своевольное сердце?
- Но ты, Аврора, утренняя заря, ты – не такая. Слишком чуткая, чтобы не видеть знаков на своем пути, слишком чувствительная, чтобы пройти мимо или не отпереть дверь, когда в нее стучат…
Я подалась вперед, чтобы лучше слышать его, чтобы не пропустить ни единого слова. Теперь он смотрел на меня, прямо, в упор, и воздух вокруг нас дрожал и вибрировал, раскаляясь от невидимого взору огня. Внезапно я осознала, что надо бежать. Немедленно. Сейчас же. Иначе я сгорю в глубине этих черных зрачков, что прожигают меня насквозь. Иначе – смерть…
И не смогла бежать…
Напротив, я поднялась, чтобы оказаться еще ближе, чтобы лучше видеть эти тонкие кисти с изящными бледными пальцами, чтобы рассмотреть повнимательнее это узкое загадочное лицо с таинственно горящими глазами. А он… Он не сделал ни единого движения, но каким-то неведомым образом я вдруг оказалась прижатой к его груди, изумляясь невероятной силе его рук. Мысли мешались в моей голове, я лишь отчетливо сознавала, что не могу сопротивляться. И больше всего меня пугало то, что даже если бы и могла, то не стала бы. Я лишь еще глубже погрузилась во мрак и тепло его объятий, будто в сладкие грезы, что даруют забвение и тишину. Я потянулась к нему всем своим существом, жаждая и умоляя. Обвилась вокруг, словно змея вокруг нагретого солнцем камня. Вжалась, желая впитаться в него, соединиться полностью…
А он… Он принял меня, словно ждал давно-давно.
***
«Я люблю тебя». – Тишина и молчанье, полное тайных обещаний и звезд. – «Я люблю тебя». – А в ответ – лишь взгляд неизведанной глубины, ранящий сердце насквозь. – «Я всегда буду любить тебя». – Пальцы, сжимающие мои пальцы до боли, почти до слез.
Мрак и покой. Каждый шаг, эхом отдающийся от холодных стен, когда я прохожу в одиночестве по пустому замку, вся во власти тревожных и сладостных мыслей, погруженная в собственный мир, настолько удивительный, насколько и печальный.
Ветер, воющий в восточной башне. Пенье огня в камине. Тихий шепот снегопада за высокими окнами. Тени и застывшие отражения в медных зеркалах. Стертые ступени, ведущие вниз, в самую глубину подвалов.
Я иду, и каждый шаг мой приближает меня к нему. Каждая мысль моя – так или иначе, мысль о нем. Потому что в этом опустевшем мире не осталось никого, кроме нас двоих.
Лишь теперь я могу признаться, что до этого ничего не знала о себе. Я была пустой, ненастоящей, я всего лишь играла в игру под названием «жизнь». Он пришел и наполнил меня смыслом. И теперь я увидела, что я – это я.