Весна царила и в моем сердце. Все казалось легким и радужным. Все, кроме темных глубин, что скрывала его душа… И я не могла избавиться от страха. Он жил во мне, такой непобедимый и упорный, прячась в укромных уголках сознания, притворяясь невидимкой. Как я ни боролась с ним, как ни пыталась избавиться – он был сильнее меня. Я понимала, что страхи имеют свойство воплощаться, что нельзя, нельзя давать ему волю к жизни, но от моих упорных попыток сопротивления становилось только хуже. «Страх – противоположность любви», - так сказал он.
Больше всего на свете я боялась, что однажды настанет день… когда я снова останусь одна. Эту мысль невозможно было вынести, невыносимо было даже представить подобное. Но столь ослепительное счастье, наверное, должно было давать самую черную тень.
Однако моя любовь все еще была со мной. И пока она со мной, я знала, – я жива. Я дышу, я чувствую. Я похожа на солнце, которое согревает своими лучами целый мир. И – Господи, умоляю тебя, – сделай, чтобы так было всегда!
***
Молитвы мои оказались напрасны.
Однажды день наступил.
Еще утром, проснувшись с нежными рассветными лучами, я не подозревала, что прежней моей жизни наступил конец. Как правило, мы не можем знать заранее подобные вещи. И когда колокол судьбы пробьет, подобно громовому удару, это происходит внезапно, сражая наповал. В первые секунды ты не можешь даже вдохнуть: стоишь, бессмысленно глядя перед собой и пытаешься осознать то, что, на самом деле, осознать невозможно.
Самое страшное наше бессилие – перед высшей волей, что решает за нас, бесстрастно и жестоко перечеркивая все, что создавалось долго и трепетно, в миг отнимая самое дорогое и самое важное.
Я не могла заглянуть в его душу, я не знала, что, на самом деле, думает и чувствует он, хотя это не мешало мне все это время строить планы, опираясь на зыбкие пески надежды. Возможно, я дала слишком большую волю фантазиям, на которые не имела никаких оснований. Ведь Двэйн ничего не обещал мне. Никогда. И то, что я целиком раскрыла перед ним собственное сердце, – только моя вина.
День, начавшийся столь лучезарно, под вечер превратился в готовую захлопнуться могилу.
Чародей, молчаливый, как никогда, слонялся по замку, рассеянно отвечая на мои вопросы. Я видела, что в мыслях он где-то далеко, и страшно терзалась, не в силах проникнуть за эту стену отчужденности и в то же время боясь показаться слишком назойливой. Подходила – и отступала вновь, чувствуя, что происходит что-то неправильное, но ничего не в силах изменить.
И когда с наступлением первых сумерек Двэйн поднялся ко мне в своем старом дорожном плаще и с мешком за плечами, смысл происходящего не сразу дошел до меня.
- Аврора, - начал он прямо с порога, -
- Я пришел попрощаться.
У меня подкосились ноги.
- Как?.. Ты куда-то уходишь?.. Надолго?..
Чародей слегка замялся, что происходило с ним впервые, и тогда я по-настоящему почувствовала опасность. Мой мир начинал рушиться.
- Боюсь, что… навсегда, - произнес мой любимый, мой Бог и Учитель, моя жизнь…
- Но… почему? – только и смогла вымолвить я, чувствуя, что оседаю на пол.
Двэйн быстрыми шагами пересек комнату, уверенно приподнял меня за плечи и усадил в ближайшее кресло.
- Даже не думай, - строго произнес он.
- Ч-ч-что происходит? – начала я, а маг долго и пристально смотрел мне в глаза, не отводя взгляд, пока дрожь моя не стала стихать.
- Ну, вот. Кажется, ты все же способна держать себя в руках.
Он вновь зашагал из угла в угол, и полы его плаща каждый раз взмывали вверх, когда чародей разворачивался на каблуках.
- Мне пора уходить. В этом нет твоей вины. Мне, действительно, просто пора.
Я до боли, до хруста сжала пальцы. Наверное, я что-то просто неправильно поняла. Сейчас мы поговорим, и все разъяснится, все снова станет на свои места.
- Это ведь неправда?.. – беспомощно произнесла я. –
- Ты… ты не можешь…
- Почему? – маг остановился передо мной, с беспощадной прямотой глядя в мои глаза.
- Потому что… я не могу без тебя… Я же люблю тебя, Двэйн!
- Я знаю, - сухо ответил он и отвернулся. Немного помедлил и процедил: