Даниэль машинально кивнул. Впрочем, не похоже было, чтоб его собеседник нуждался в ответах.
– Если уж сил сдержаться не хватает, так хоть помалкивай. Нет, надо всему городу по секрету рассказать, какая ты самая умная, да самая знающая. Странно, что до своих-то годков дожила. Но, видать, всё ж допекла кого-то.
– Значит, и впрямь раскопала что-то… опасное?
– Лезть без спросу вообще опасно. Особливо, когда о том известно всем вокруг. Вон, даже воронам, – могильщик кивнул на кладбищенскую часовенку. И в самом деле, на кресте сидели сразу две чёрные птицы, и ещё одна – пониже, на коньке крыши.
– Да-а, – задумчиво протянул могильщик. – Вороны, они всё видят.
Он наконец замолчал, перестав отвлекать Даниэля от его мыслей. Так что же, выходит, фрау Кауфман винила в смерти мужа герра Штеймана? И его помощницу? Уж не они ли «чудовища»? И, кстати, хозяин в замке действительно тайком бывает, в этом покойная была совершенно права. Да нет, чушь всё это, мало ли что там наговорил этот совершенно незнакомый Даниэлю человек. И всё же – фрау Кауфман интересовалась Штейманом, фрау Кауфман бормотала о каких-то чудовищах, и её муж, служивший в замке, тоже говорил о чудовищах… И вот они мертвы.
– А муж покойной – он тоже интересовался Штейманами?
Могильщик молча пожал плечами. Похоже, он уже выговорился, и интерес к разговору потерял. Даниэль некоторое время рассеянно наблюдал, как место мэра занял какой-то старик, но смысл надгробных речей проходил мимо него. Наконец писатель поднялся:
– Пойду я, пожалуй…
– Бывайте, – кивнул могильщик.
День клонился к вечеру. Оказавшись в своём номере, Даниэль засел за ноутбук, но работа не шла. Промучившись часа два и стерев всё написанное, он решительно выключил компьютер и направился в библиотеку, намериваясь поискать какую-нибудь информацию о Ральфе Штеймане. Чем вообще занимается его фирма? Но библиотека оказалась закрыта, видимо, все сотрудники тоже были на кладбище. Или уже разошлись по домам. С досадой глянув на начавшее темневшее небо, Даниэль направился к калитке во внешней стене.
Прогулка до шоссе и обратно развеяла раздражение, а сгустившаяся темнота напомнила, что Даниэль, вообще-то, собирался больше не гулять по ночам. Не то чтобы он боялся, но в прошлый раз всеми жертвами «Вервольфа» были мужчины, и это никого из них не спасло. До гостиницы Даниэль добрался благополучно, но всё же не удержался от искушения пройти чуть дальше за угол, на улицу, на которой он до сих пор не бывал. «Маленький такой дом, почти за вашей гостиницей», – сказала Грета Хайнце. И правда, среди двух-трёх этажных зданий стоял один одноэтажный домик. Фасад, впрочем, у него был относительно широкий, целых четыре окна, так что рядом с более высокими и узкими соседями, он выглядел приземистым. К входной двери вели две ступеньки. Даниэль подошёл к ним вплотную – и увидел, что дверь приоткрыта.
Должно быть, когда утром выносили тело, её просто забыли закрыть – покойникам воровство уже не страшно, да и вряд ли тут много воров. Когда придут описывать имущество, дверь, конечно, запрут, но пока сюда мог войти любой желающий. Даниэль оглянулся, но улица была пуста. Даже окна соседних домов почти не горели. Искушение оказалось слишком велико, и, хотя Даниэль сам не знал, что он хочет найти, однако он поднялся по ступенькам и зашёл внутрь, аккуратно прикрыв дверь за собой.
Окна были не занавешены, и глаза привыкли к темноте довольно быстро. Дверь вела в небольшую прихожую, оклеенную светлыми обоями. Оглянувшись, Даниэль увидел на стене сбоку от входа выключатель, щёлкнул им, и зажмурился, теперь привыкая к свету. Потом огляделся ещё раз. В прихожей были две двери, одна, двустворчатая, распахнутая во всю ширь, вела в просторную гостиную. Здесь, должно быть, стоял гроб – середину комнаты занимал раздвинутый стол, который, судя по расположению остальной мебели, должен был стоять у окна. Скатерть кто-то аккуратно сложил и повесил на кресло. Под ногами скрипнул потёртый пакет. В основном всё выглядело очень чисто и опрятно: то ли соседи сделали уборку, то ли покойная при жизни была большой аккуратисткой. Всё на своём месте – вышитые подушки лежат строго по углам дивана, старый телевизор покрыт вязаной салфеткой, столик для рукоделия в углу пуст, хотя, выдвинув ящичек, Даниэль увидел множество мотков разноцветных ниток.
Короткий коридорчик вёл в заднюю часть дома. Спальня, кухня, ванная – всё так же чисто и прибрано, словно живой человек и не жил здесь ещё несколько дней назад. Даниэль толкнул дверь последней комнаты, судя по расположению, сообщавшейся с прихожей. И нахмурился – эта дверь, единственная из всех, оказалась заперта. Пройдя в прихожую, он подёргал ручку второй двери, и убедился, что она тоже не откроется. Разве что… Даниэль постучал по ней костяшками пальцев. Дверь была явно хлипче той, в коридоре – на неё, пожалуй, хватит одного хорошего толчка.