Даниэль невольно покосился на снимок на столе, изображавший миловидную женщину с двумя детьми. Но разжалобить Ральфа было куда труднее.
– О которой ты месяцами не вспоминал, просаживая жалование на стриптизёрш и тотализатор? – вампир уселся в крутящееся кресло за столом, закинув ногу на ногу. – Что ж, полагаю, они утешатся пенсией за потерю кормильца, и сумеют ей распорядиться лучше, чем ты.
– Вы сказали, что если я признаюсь… то у меня будет шанс…
– Он и будет. Если мой птенец сумеет удержаться во время трапезы и не убьёт тебя, я оставлю тебе жизнь, – Ральф кивнул Фёртснеру: – Приступай, Даниэль.
Платье было просто потрясающим. Довольно тяжёлая ткань облегала фигуру, чёрные ленты, перехватывавшие удлиненный лиф под грудью и на бёдрах, подчёркивали и грудь, и талию. Тонкие бретели были почти не видны на бледной коже, а шлейф струился позади, ложась красивыми складками. Михаил не зря интересовался, училась ли Грета танцам, и если да, то каким. Белая ткань и светлые волосы в сочетании с вампирской бледностью в приглушённом свете придавали Грете вид этакого горделивого призрака, а прилагавшийся к платью бриллиантовый гарнитур из длинных серёг, парных браслетов и кольца не только красиво мерцал при движениях, но и ненавязчиво намекал на богатство клана Андронеску. Грета снова повернулась перед зеркалом, едва ли не впервые в жизни по-настоящему любуясь собой.
В углу, в просторной клетке каркнул и закопошился сонный ворон. В Клане Андронеску любили воронов… Клан Штеймана в этом плане был куда более разнообразен, и всё же Грета привыкла именно к этим птицам. Они точно так же кружили вокруг Ральфа, как и вокруг Михаила и его обращённых.
– Михаил хочет, чтобы ты была самой красивой женщиной на Сборе, – прислонившийся к дверному косяку Пьетро Кавальери с улыбкой наблюдал за Гретой.
– Тогда ему нужно было купить мне новое лицо.
– Ну, не стоит себя недооценивать, – Пьетро усмехнулся, подошёл к ней и остановился рядом, тоже глядя в зеркало. – Мы будем хорошей парой.
– Я буду не с Михаилом?
– Михаил будет по большей части занят, а нам с тобой предстоит развлекать друг друга, пока главы Кланов станут решать важные вопросы. И я рад этому. Я всегда говорил, что ты будешь хорошим приобретением.
– Мне бы хотелось не только слышать, но и чувствовать свою полезность.
– В смысле?
– В смысле, я хотела бы хоть чем-нибудь заняться. Я привыкла быть занятой делом.
– А разве эта твоя… как её…
– Айке.
– Твоя Айке тебя не занимает?
– Отчасти да, но она хоть и красива, но глупа. С ней скучно. Ральф доверял мне почти все дела, и сейчас я тоже могла бы чем-нибудь заняться. Ну, не знаю… Помочь с организацией Сбора, например.
– Там уже всё организовано и без тебя, – Пьетро махнул рукой. – Так что отдыхай, Грета. Насладись жизнью, ещё потренируйся в самоконтроле, я слышал, ты уже достигла успехов. После Сбора, не сомневаюсь, Михаил найдёт тебе дело. Не беспокойся, у него никто не пропадает зря.
– Не сомневаюсь, но я уже на стенку лезу от скуки. Дайте мне хоть какую-нибудь мелочь. Ну хоть чашки мыть.
Некоторое время Пьетро смотрел на неё, потом пожал плечами:
– Поговори с Мастером. Кстати, чашки ты можешь вымыть и по собственной инициативе, если действительно заняться нечем.
– А когда Михаил вернётся?
– Не знаю, но к утру так точно.
Грета кивнула. Оставалось надеяться, что Андронеску к утру будет, как и вчера, рассеян и тороплив. И Грета при разговоре с ним будет думать о чём угодно – о уже изрядно доставшей её глупости Айке, о том, что уж Ральф бы никогда не ограничил её ролью красивой куклы, манекена на витрине его Клана, о ещё не прошедшей обиде на своего Мастера… О чём угодно, лишь бы не вспомнить о телефоне, который ей сегодня принесла юная донорша. И о том единственном звонке, который Грета с этого телефона сделала.
Глава 15
Это был первый смокинг в жизни Даниэля, и чувствовал себя в нём писатель не слишком уверенно, хотя тот был сшит точно по мерке. До сих пор, даже в самых торжественных случаях, Даниэль ограничивался костюмом с обычным галстуком, и не мог отделаться от мысли, что слишком парадный наряд и галстук-бабочка придают ему нелепый вид. Не с его простецкой физиономией и плечами, как у шкафа, носить подобное, но Ральф был непреклонен. Мужчины все будут в смокингах, и Даниэль не должен выбиваться из общего ряда. Нельзя допустить, чтобы Клан Штеймана выглядел хуже остальных.
Даниэль провёл ладонью по атласному лацкану. Хороший наряд для лежания в гробу, невольно подумалось ему, и он тряхнул головой, стараясь прогнать похоронные мысли. Ничего ещё не решено, в конце концов, и Ральф намекает на благополучный исход дела – хотелось бы верить, что не только для того, чтобы его успокоить. Хотелось ещё провести рукой по волосам, чтобы не то взлохматить их, не то наоборот пригладить, но и этого делать было нельзя. Над ними потрудился парикмахер, и Даниэль лишь испортил бы себе причёску. Так что он сунул руки в карманы брюк и снова уставился в зеркало.