– Но даже если забыть об этом… – Даниэлю не хотелось выдерживать новую паузу, гадая, что сейчас происходит в братниной голове, и потому он продолжил говорить, словно не замечая замешательства собеседника. – Я уже стал вампиром, и это необратимо. Человеком мне теперь не быть. Так куда я пойду? Знаешь, я не уверен, что новорожденный вампир сможет выжить в одиночку, особенно если учесть неизбежный хвост трупов, который за ним остаётся. А если хочешь получить помощь – изволь соблюдать правила тех, кто может её тебе предоставить.
– Хвост трупов? – голос Пауля стал тонким и ломким, того и гляди, сорвётся. – Так вампиру обязательно нужно убивать?
– Не обязательно, но поначалу очень трудно себя сдерживать.
– И ты… убивал?
Даниэль кивнул, прикрыв глаза:
– Да.
На этот раз тишину можно было резать ножом. Относительную тишину, конечно – вокруг звучали голоса других посетителей, и Даниэль, не особо напрягаясь, мог расслышать, о чём они говорят. Чуть приглушённо шумела улица за стеклом. Но их столик словно накрыло колпаком безмолвия.
Потом Пауль отвёл глаза. Провёл пальцем по краю своего бокала, и по его лицу было видно, что с шоком он уже справился.
– Пожалуй, тебе и правда не стоило мне всё это рассказывать, – уже спокойнее произнёс он.
– Но я рассказал, – со смешанным чувством облегчения и горечи сказал Даниэль.
– Да, рассказал. Не боишься говорить такое человеку?
– О, – Даниэль усмехнулся. – Ты удивишься, сколько людей на самом деле всё это знает. И не просто знает, а откровенно с нами сотрудничает.
– Почему? – вот теперь Пауль снова удивился.
– За деньги, за бессмертие, просто так, из любви к острым ощущениям… Но главным образом за деньги.
– Да, – кивнул брат, – это ожидаемо.
Они расстались ещё минут десять спустя. За это время Даниэль успел допить своё вино и ещё дважды повторить предостережение, чтобы младший не лез на рожон, и о том, что в судьбе самого Даниэля он уже ничего изменить не в силах. Странное чувство преследовало старшего Фёрстнера – чувство утраты контроля над происходящим. Если сначала он снисходительно растолковывал растерянному братишке, что к чему, то теперь, когда тот явно определился в своём отношении к сказанному, Даниэль мог лишь просить. Пауль в ответ кивал с отрешённым видом, и оставалось надеяться, что он не наделает никаких глупостей. И только расставшись с ним, Даниэль задумался, каким образом эту встречу можно будет скрыть от Ральфа.
Что Мастер легко читает его мысли, Даниэль уже успел убедиться. Вчера, когда он вернулся из больницы, он, как ни странно, не то чтобы забыл о сделанном Паулю признании, но как-то ухитрился совершенно о нём не задуматься. Но удастся ли выкинуть из головы их сегодняшний разговор? Скорее всего, конечно, ничего страшного не произойдёт, просто Ральф отдаст распоряжение стереть память брату Даниэля ещё раз, а его самого пожурит за неосторожность и неумение держать язык за зубами. И всё же Даниэль предпочёл бы всё скрыть.
И как Грете при общении с покойным Михаилом удавалось не думать о белой обезьяне?
Однако все опасения оказались напрасными. Ральф встретил Даниэля прямо на пороге и, даже не спросив, где он был, мгновенно отвлёк своего птенца словами:
– Знаешь, я подумал – а не пожить ли тебе немного в Вольфене?
– В Вольфене? Это в замке, что ли?
– Ну да. Я, если честно, за всё время, что он мне принадлежит, так и не удосужился разобрать тамошнюю библиотеку и архив. И я подумал, что ты вполне мог бы этим заняться.
Даниэль молчал. Вот и гадай – то ли Мастер действительно нашел дело тебе по способностям, чтобы ты не чувствовал себя бездельником, то ли просто решил сбагрить куда подальше, чтобы не путался под ногами. А следующая фраза и вовсе заставила Даниэля забыть обо всём остальном:
– Кстати, я нашёл тебе донора.
Н-да, подумал Даниэль, разглядывая своего нового донора, вернее, доноршу. Кого угодно ожидал, но только не её.
Петра Винклер, словно угадав его мысли, виновато улыбнулась и пожала плечами. А она симпатичная, отстранённо решил Даниэль. Когда выспится, и исчезнут эти синяки под глазами, то станет ещё лучше.
– Мне казалось, что вы работаете в полиции, – сказал он.
– А я и работала, – откликнулась Петра. – Но на днях уволилась.
– Почему?
– Надоело, – она ещё раз пожала плечами со слегка преувеличенной выразительностью. – Великого детектива из меня всё равно не вышло, и мне захотелось сменить род деятельности.
– На источник крови для вампиров?
– А что такого? Донорство – занятие почтенное.
– Когда кровь отдаётся для людей.
– А чем вампиры хуже?