Третий этаж встретил его выставкой довольно неожиданной здесь явно современной живописи, темой которой, впрочем, неизменно был либо сам замок, либо его окрестности. Впечатляющая фреска в следующей комнате с изображением целого ряда людей в одеждах разных эпох, и представляющая, как предположил Даниэль, хозяев замка, судя по всё ещё острому запаху краски, была написана едва ли больше пятидесяти лет назад. А вот дальше… Даниэль сам не смог бы сказать, что именно заставило его придти к такому выводу, но атмосфера в комнатах третьего этажа стала иной. Может, тоже едва заметно изменившийся запах, а может ещё что-то, но холодная, безучастная официальность сменилась куда более тёплым чувством, подсказывающим – здесь жили. И, хотя комнаты тоже выглядели старинными, их явно использовали по назначению.
Музыкальный салон, пара гостиных, столовая, буфетная… В салоне на рояле лежали листы с нотами и одинокая перчатка, в одной из гостиных в углу дивана свернулась серая пушистая шаль. И пыль – Даниэль провёл пальцем по краю буфета, убеждаясь, что эти комнаты, в отличие от нижних, не убирали. Или, по крайней мере, убирали редко. Видимо, сюда вход приходящим уборщикам был заказан.
Библиотека, разбором которой Даниэль, по идее, и должен был заняться, обнаружилась в большой угловой комнате. Высокие шкафы от пола до потолка занимали все стены, в одном углу отблёскивал круглый бок глобуса. Потёртый ковёр глушил шаги. Дверей было две, и через вторую Фёрстнер попал в ещё одну галерею, расположенную над картинной, только эта служила собранием охотничьих трофеев. Дальше, если планировка совпадала, должны идти ещё несколько спален. Должно быть, Ральф и Грета жили там, но Даниэль не стал любопытствовать. Вместо этого он вернулся в библиотеку, зажёг настольную лампу и принялся рассматривать содержимое ящиков в письменных столах.
Каталога найти так и не удалось, видимо, его составлением предстояло заняться самому. Ящики оказались полны – похоже в них безо всякой системы сваливали все бумаги, иные были датированы ещё концом девятнадцатого века. Интересно, где находятся документы, связанные с работой музея? Надо будет посмотреть в тех комнатах, где сейчас касса. Даниэль вытащил первый из ящиков, поставил его на столешницу, и принялся просматривать, прикидывая, как и по какому принципу их рассортировать.
Он не любил бумажную работу, за исключением той, когда собирал материал для своих книг. Но сейчас занятие неожиданно увлекло. Он заглядывал в чужую жизнь, чужую историю, и пусть даже в ней не было ничего особенного, пусть ящики заполняли в основном счета и деловая переписка, а немногие личные письма содержали пересказы незначительных событий и никому уже ненужных чувств… И всё же Даниэля не оставляло впечатление, что он касается чего-то тайного. К тому же все владельцы замка за последний век были Штейманами, а значит, родственниками Ральфа. И пускай они давно мысленно похоронили правнучатого дядюшку, а могли и вовсе не знать о его существовании – всё равно Даниэль сейчас, пусть и опосредованно прикасался к своему Мастеру.
«Боже мой, – подумал он, отложив очередную пачку вежливых благодарностей за званый ужин, данный где-то в середине двадцатых годов двадцатого века. – Я сейчас похож на влюблённую девицу, что дрожащими руками перебирает всё, хоть как-то связанное с предметом её воздыханий».
Хотя его руки не дрожали, конечно. И вообще, это, если подумать, тоже сбор материала для его нового романа. Его героям приходится много рыться в чужих архивах, и теперь он сможет добавить правдоподобности таким эпизодам за счёт собственного опыта.
Ночь пролетела незаметно, и о приближении утра напомнила неторопливо, но неотвратимо наваливающаяся сонливость. Понимая, что ещё несколько минут, и он заснёт прямо в кресле, Даниэль с сожалением бросил полуразобранный ящик и спустился вниз, в гостевые спальни.
– Ты сегодня проснулся раньше, – сказала следующим вечером Петра, когда они встретились в одной из гостиных третьего этажа. – Кстати, тебе привезли кровь. Тут в подвале, оказывается, тоже есть холодильник, и побольше того, что на кухне.
– Конец осени, – Даниэль пожал плечами. – Темнеет всё раньше. А холодильника не может не быть, здесь же жил вампир, пусть и наездами.
– Конечно, но я его сама не нашла. Тебе показать?
– Покажи, только попозже.
Петра улыбнулась, расстегнула манжету и протянула ему руку. Даниэль взял её ладонь в свои и помедлил, поглаживая полузажившие ранки.
– Скоро у тебя руки будут как у неудачливого самоубийцы.