– Ничего, ведь есть ещё и шея.
– Нет. Я не хочу кусать тебя в шею.
– Почему?
– Шрамы труднее прятать.
Она улыбнулась чуть шире и опустила ресницы. На самом деле Даниэль лукавил – мысль об укусе в шею пугала его по другой причине. Ему казалось, что так женщина становится беззащитнее перед ним. Ведь достаточно будет одного неверного движения, чтобы превратить её в труп. Конечно, это была ерунда, если он сорвётся, трупом она станет в любом случае… И всё же шею он решил не трогать.
Когда его клык проколол кожу, Петра чуть вздрогнула, но отдёрнуться не попыталась. Выступила кровь, на удивление вкусная, Даниэль потянул её в себя и сделал несколько мелких глотков. Голова слегка закружилась, но он держал себя в руках. Хватит на сегодня. Он отступил, Петра вытащила ватный тампон из стоящей тут же баночки и приложила к ранке.
– Сегодня утром приходили уборщики, – как ни в чём не бывало сообщила она. – Они изрядно удивились, когда меня увидели. Мне даже пришлось продемонстрировать им письмо герра Штеймана. Тогда меня спросили, не заменила ли я фройляйн Хайнце. Кто это, кстати?
– Помощница Ральфа.
– Тоже вампир?
– Теперь да.
Петра хмыкнула.
– Они приходят раз в неделю, по вторникам. Тебе не мешает то, что происходит днём?
– Ни капли. Главное, чтобы туда, где я сплю, солнечный свет не впустили.
– Ну, в спальни уборщики не ходят. Я завтра схожу в городок, ладно? Честно говоря, компания одних только ворон мне уже поднадоела.
– А я тоже по разряду ворон прохожу? – поддразнил её Даниэль.
– Я имела в виду – днём.
– Сходи, конечно. Тебе нет нужды спрашивать разрешения. Только тут живут не ворОны, а вОроны.
– Всё равно неприятные птицы, – отмахнулась Петра. – Хоть бы какая-нибудь синичка прилетела, что ли. Но они, должно быть, всех распугали.
Их совместный быт сложился как-то на удивление быстро, словно они так жили всегда. Вероятно, дело было в том, что они не мешали друг другу. Даниэль работал в библиотеке, разбирал книги и бумаги или писал, Петра днём занималась своими делами, а вечером либо помогала ему, либо садилась перед телевизором, обнаружившимся за откидной панелью шкафа в музыкальном салоне. Временами Даниэль присоединялся к ней, и они вместе смотрели какой-нибудь фильм. Не прошло и двух недель, когда женщина пригласила его к себе в спальню. Даниэль чуть поколебался и согласился. В один из таких вечеров он, ещё не отойдя от порыва страсти, всё-таки не удержался и прокусил артерию у неё под подбородком. И зарёкся уже раз и навсегда, потому что кровь оказалось куда труднее остановить – должно быть, он всё-таки перестарался и сделал ранку слишком глубокой.
– Так говоришь, сколько тебе лет? – однажды спросила Петра, входя в библиотеку. Даниэль поднял глаза от очередного тома.
– Тридцать два, а что?
– Пойдём, я тебе кое-что покажу.
Они спустились вниз, в картинную галерею, и, пройдя в дальний конец, остановились перед небольшой картиной – погрудным портретом светловолосого мужчины. Видимо, это была самая старая картина в замке – чувствовалась, что она была написана либо ещё до эпохи Возрождения, либо в самом её начале. Тёмный фон без каких бы то ни было деталей, готическая надпись по обе стороны головы мужчины, видимо, на латыни. Человек, изображённый на портрете в развороте три четверти, смотрел прямо перед собой глазами, лишёнными какого-либо выражения. Красная одежда с вышитым камнями воротом, волосы опускаются почти до плеч, тщательно выписанная раздвоённая бородка, тоже светлая. Если бы не вопрос Петры, Даниэль, даже обратив внимание на картину, не стал бы особенно приглядываться и, вероятно, не увидел бы в ней ничего особенного. Но теперь после короткого замешательства он осознал – не знай он точно, что это невозможно, он мог бы решить, что портрет писали с него самого. Когда он в юности пытался самоутверждения ради отращивать бороду, то примерно так и выглядел. Только помоложе, и с другой причёской.
– Что скажешь? – спросила Петра.
– Потрясающе, – пробормотал Даниэль. – Тут есть подпись?
– Да, – Винклер ткнула пальцем в простую раму. – Дрис ван Лон, «Граф Гюнтер фон Керпен». 1424 год.
– Фон Керпен, – повторил Даниэль. – Кажется, так звали графов, которым когда-то принадлежал этот замок.
Интернет в замке работал исправно, и с тем, чтобы в него выйти, никаких проблем не было. Графа Гюнтера фон Керпена найти труда не составило, но сведения о нём были крайне скудны.
– «Первый граф фон Керпен, 1389 – 1429, знак вопроса», – прочла Петра. – Хм… Получил графский титул и замок Вольфен от курфюрста Юргена фон Мальберга Смелого. Жена Шарлотта фон Трир, дочь барона фон Трира. Пятеро детей, двое выжили. Имел славу мецената, а к концу жизни – колдуна. Погиб при неясных обстоятельствах, не то утонул, не то попал в засаду. Тела не нашли. Это точно не ты?