– Жду не дождусь, когда смогу снова перебраться сюда.
– Возможно, это случится скоро.
– Да, но когда? Я хочу быть в твоём Клане, Ральф. А не Паука.
– Я бы тоже хотел иметь собственный Клан, Грета. Но оставим это. Лучше скажи, как там твоя любовь? Кажется, её зовут Марией?
– Мария? А! – Грета махнула рукой. – Эта страница уже перевёрнута и забыта. Вампиры не любят людей, разве что когда известно, что те со временем сами станут вампирами. Лучше скажи, как ты собираешься противостоять Пауку?
– Противостоять? – Ральф недоумённо нахмурился. – О чём ты?
– Ну, сейчас готовится целый пакет документов о слиянии или перераспределении ваших активов. Выглядит всё так, словно вы собрались слить ваши Кланы воедино. Как ты собираешься этого не допустить?
– Никак.
Теперь настал черёд Греты нахмуриться.
– Мы же тебе объяснили, – напомнил Ральф. – Мы действительно сливаем Кланы. Такова цена его поддержки, а иначе ещё вопрос, как бы оно с тобой повернулось на суде.
– Но я думала, что ты для вида! Для того, чтобы помочь мне оправдаться, а потом отправить его лесом!
– И как я буду выглядеть, если воспользуюсь его помощью и тут же нарушу своё слово? И это если забыть о том, что у него есть компромат на нас обоих, особенно на тебя, который и через двести лет не протухнет.
– Но это компромат и на него тоже. Он ведь нас покрывал.
– Не сомневаюсь, что он найдёт способ выкрутиться. Расскажет, что был нагло обманут, и даже если все всё поймут, формально он останется чистеньким.
– То есть ты сдаёшься?! – Грета аж приподнялась на стуле. Вот эта эмоциональность в ней тоже была чем-то новеньким.
– Уже сдался, – меланхолично отозвался Ральф. – Ты отказалась от своего Мастера, когда предпочла меня. Даниэль отказался от своего брата – и тоже ради меня. Ты сделала свой выбор, Даниэль сделал выбор – настала пора и мне делать выбор. Я тоже отказывают от «Виты» ради тебя. Вернее, ради вас обоих.
Грета глубоко вдохнула, её ноздри раздулись. Видно было, с каким трудом ей удаётся сохранять спокойствие. Ральф поднялся, обошёл стол и обнял её.
– Тш-ш… Тихо, тихо. Всё в порядке.
– Одна-единственная ошибка, – голос женщины подрагивал. – Одна-единственная ошибка, и вот всё летит к чёрту. Годы труда, сохранения независимости…
– Ну что теперь поделаешь. Остаётся утешать себя мыслью, что Куинн – всё же не Андронеску и не Кавальери.
– К чёрту такое утешение! – Грета дёрнула плечом, высвобождаясь, и встала. – Если бы не этот твой грёбаный Фёрстнер…
– Он-то тут причём?
– А при том, что всё началось с него! Если бы он тогда не сбежал…
– А если бы я тогда не послал тебя на встречу с Михаилом, а пошёл сам? Впрочем, побег Даниэля и моя ошибка тут мало что меняли. Михаил нацелился на тебя уже давно, я в этом уверен. Просто выжидал подходящего случая. Если бы не в ту ночь, то в другую, но результат был бы один. Единственный был способ этого избежать – превратить тебя в вампира раньше, но мы его профукали.
– Но если бы тебе не попался Даниэль…
– То когда бы ты согласилась на обращение? Через год, через пять лет? Через десять? Мы с тобой не торопились.
Грета поджала губы и села на место. Ральф вернулся к своему креслу и налил им ещё.
– Но всё-таки признай, что ты совершил ошибку, когда его обратил, – сказала Грета.
– Признаю, – вздохнул Ральф. – Если тебе от этого легче.
На самом деле он признался себе в этом уже давным-давно. Не было в Даниэле той готовности цепляться за жизнь любой ценой, готовности идти по головам ради достижения цели, как у прочих вампиров. Любившему жизнь до безумия Ральфу было трудно себе такое представить, хотя умом он понимал, что люди разные и не все относятся к своему существованию так же, как он и его товарищи по бессмертию… Но наглядно убедился в этом лишь сейчас. Благодаря своей неконфликтности и отсутствию амбиций Даниэль Фёрстнер может прожить ещё долго, но едва ли получит от такой жизни много радости.
Всё-таки долгое общение с вампирами накладывает свой отпечаток. Люди становятся далеки и непонятны. И для обращения лучше выбирать таких, которые уже сейчас похожи на тебя, не уповая на то, что перерождение изменит их в желаемую сторону.
– Так может, – задумчиво произнесла Грета, прерывая размышления Ральфа, – ему же и будет лучше…
– Лучше что? Умереть?
Хайнце промолчала, глядя в глаза приёмному отцу.
– Грета, что это на тебя нашло? По-твоему, я должен его убить?
– Раньше ты говорил, что убийство твоего первого птенца уронит твой авторитет, но сейчас это уже не актуально. Что тебя удерживает теперь?