– Когда вы виделись в последний раз?
– Ох. – Мэгги обхватила ладонями кружку, над которой поднимался пар. – Если не ошибаюсь, на прошлой неделе, в пятницу. Вместе ехали из университета.
– О чем вы говорили? Она была расстроена, зла? Может, у нее что-то случилось?
– Мы обсуждали учебу, а еще пытались договориться о встрече. Как раз сегодня. – Мэгги смахнула слезу. – Она была счастлива, но…
Мэгги замялась, словно думая, стоит ли делиться своими предположениями.
– Мэгги, любая деталь важна. Вы заметили что-то необычное в ее поведении?
– Она вела себя как-то скрытно, но не в плохом смысле. Была довольной и взволнованной, я еще пошутила: не влюбилась ли она?
– У нее был парень?
– Нет! – быстро ответила Мэгги. – За Селестой парни ходили толпой. Всю жизнь. Я даже завидовала ей в младших классах. Но она всегда говорила, что ей плевать на выскочек и задир, на всех популярных парней, которые за ней увивались. – Мэгги усмехнулась. – Помню, как я злилась. Она отшивала парней, о которых мечтала вся школа! Селесте нравились… как бы точнее сказать… тайны, загадки. Ее первой любовью был тихий, никому не известный парень. Мы с ней очень редко говорили об отношениях. Она вообще была не из болтливых, но умела слушать. По крайней мере, делать вид, что ей интересно.
– А у вас есть парень?
– Да, Сэм. Мы вместе с первого курса.
– Он общался с Селестой?
Мэгги нахмурилась:
– Нет, что вы. То есть без меня не общался. Мы встречались все вместе.
– Значит, вы думаете, у Селесты мог быть тайный поклонник?
– О нет, поклонники у нее были всегда. Я думаю, она влюбилась. Или скрывала что-то другое. Как-то раз она уже вела себя подобным образом, а потом мы с мистером и миссис Кларк узнали, что она на целый месяц сбежала в Хьюстон, чтобы посещать мастер-классы по рисованию маслом портретов и натюрмортов. Она жила своими мечтами и не всегда думала о близких.
– А о Лесли, сменщике, она что-нибудь говорила?
– Только то, что ее ужасно бесила вонь в коморке после смен Лесли. Извините, – хмыкнула Мэгги.
– Селеста ни на что не жаловалась? Ничего не боялась?
– Нет, нет. Она вообще ничего не боялась, у нее даже фобий не было. Она всегда подшучивала над моей боязнью пауков, но потом стала моей защитницей: стряхивала их с меня прежде, чем я могла их увидеть. – Мэгги грустно улыбнулась.
– Мэгги, скажите, с кем еще могла близко общаться Селеста?
– Разве что… с кем-то из художественной школы. Да, наверняка.
– А что за школа?
– «Дневники Пикассо».
Лилиан оторопела: она сама окончила эту школу. Правда, с тех пор минуло почти десять лет.
– А что насчет одногруппников?
– Паула и Чед Джонсоны. Брат с сестрой. Но не могу сказать, что они были друзьями. Скорее, приятелями. Я же говорю, Селеста мысленно уже жила в Новом Орлеане и писала картины. В последнее время, признаться, даже отдалилась от меня. Словно прощалась заранее.
«Но, возможно, была заинтересована в мужчинах», – подумала Лилиан.
– Вы не знаете, почему Селеста соврала родителям, что работает в ночную смену?
Глаза Мэгги округлились.
– Соврала?! Даже не знаю. Родители, конечно, старались контролировать ее, хоть ей уже и было двадцать два, но… Как я уже сказала, возможно, у нее была встреча или… – Мэгги пожала плечами. – Родители не одобряли ее мечты, поэтому она перестала делиться с ними своими планами. Возможно, это как-то связано.
– Ладно, Мэгги, большое спасибо. Возможно, я еще к вам заеду.
– До свидания. Надеюсь… Скажите, а Селеста сильно мучилась? – Мэгги роняла тихие слезы.
Лилиан ненавидела этот вопрос.
– Она умерла быстро, – соврала Лили и поспешила покинуть дом.
Глава 6
Селеста неспроста отказывала мужчинам. Не то чтобы они ее не привлекали, просто она не собиралась заводить отношения в Джуно: ей хватало пристального надзора родителей, который, к сожалению, не прекратился даже после ее совершеннолетия. Она давно открыла в себе художественный талант и умела удивлять: ее картины, выполненные по заданию преподавателей, всегда чем-то выделялись среди работ других учеников. Ей нравилось добавлять акценты, которые она называла своим почерком.
Все считали ее стервой, а она всего лишь умела мечтать и смотреть в будущее. И вообще, какого черта она должна реагировать на все так, как хочется другим?
Нет. Слишком долго она просидела в этом крохотном городишке в безвестности и в окружении обычных лесничих и работяг. Она никогда не видела себя офисным работником, а фермером так и подавно. Селеста точно знала, что наступит день, когда родители увидят в газете ее фото и репродукции ее картин, которыми будут восхищаться жители не только холодной Аляски, но и всей Америки!