И все же, как бы Селеста ни старалась выбросить его из головы, он продолжал появляться на ее пути. В какой-то момент она задумалась: не следил ли он за ней? Но потом решила, что это ее раздутое эго нашептывает глупости. С какой стати ему это делать? Он ведь даже не заговаривал с ней. До одного вечера, когда они встретились в местной кофейне. Это уж точно случайность: кофейня была самой посещаемой в Джуно.
– Прости, Селеста, – он запомнил ее имя, это уже интересно, – мы с тобой встречались у художественной школы, я верно понял – ты художница?
– Да. Так и есть, – улыбнулась она, забыв, что собиралась купить кофе.
– Мне нравится живопись. Раз уж нам предстоит долго стоять в очереди, могу я поинтересоваться, как давно ты рисуешь?
Речь зашла о деле всей ее жизни, и на этот вопрос Селеста не смогла ответить кратко. Она рассказала ему всё, даже на всякий случай (скорее чтобы заранее расставить точки над i) сообщила, что готовится к переезду в Новый Орлеан, где мечтает однажды организовать выставку своих картин.
– Правда? Ого, я поражен твоей целеустремленностью.
У нее даже сердце забилось быстрее от его восхищенного тона.
– У меня, кстати, есть знакомый в Новом Орлеане. Могу дать его номер, может, он поможет тебе в первое время после переезда. Я и сам как раз планирую поехать туда через месяц.
Тогда Селеста и совершила ошибку. Она увидела свое будущее рядом с ним. Позволила себе думать, что было бы неплохо использовать нового знакомого для достижения собственных целей, а на самом деле влюблялась в него с каждым днем все сильнее. Он умел быть романтичным. Ее не смутило даже то, что он попросил никому не говорить об их отношениях и не делать совместные фото до поездки в Новый Орлеан: не хотел, чтобы жена узнала об измене раньше времени. По его словам, она была той еще стервой и могла отобрать все имущество, а он как раз в последние месяцы планировал разобраться с документами и развестись.
Селеста никогда не была доверчивой. Но что-то в его речах, поступках влекло ее, заставляло верить в силу его чувств. К тому же он стал ее новой тайной, а она – его. А секреты Селеста любила. Они делали жизнь более интригующей.
Но этот секрет оказался опасным. В день, когда они должны были поехать в Новый Орлеан, она не взяла с собой ничего: он пообещал купить все необходимое для их короткого путешествия на месте. Да и родители что-то заподозрили бы, выйди она из дома с большой сумкой. И так пришлось всем соврать о том, куда она собралась. Они заправили машину и поехали. Селесте показалось, что они выбрали неверный путь к аэропорту, но он убедил ее, что так они сократят дорогу по меньшей мере на полчаса. А потом начал касаться ее так, как не позволял себе прежде. В ее венах уже плескались адреналин и счастье, поэтому она позволила ему все, даже остановила машину, чтобы страстно поцеловать его.
А потом она почувствовала внезапную боль в руке и увидела шприц, иглу которого он ввел в ее вену.
– Какого… – только и вымолвила она, а потом почувствовала странное онемение. Попыталась пошевелиться – и не смогла.
Он овладел ею на заднем сиденье. Шептал странные слова, смысла которых она не уловила. Селеста беззвучно роняла слезы и не понимала, что происходит: зачем было делать этот укол, если она и так готова была отдаться ему?
А потом он достал кинжал. И тогда она поняла, для чего он обездвижил ее. Чтобы не дергалась. Чтобы ничто не помешало ему перерезать ей горло. И пока кровь толчками выплескивалась из шеи, пока она захлебывалась ею, он безучастно смотрел в ее глаза, словно ее здесь и не было. Будто смотрел на кого-то другого. А Селеста в последнюю секунду успела проклясть себя за то, что умирает, так ничего и не добившись. В гребаном Джуно.
Глава 7
Глубокая пропасть – вот каким виделось это дело. Может, Селеста во что-нибудь вляпалась? Или встретила мужчину?
Лили поехала в университет, чтобы поговорить с Паулой и Чедом и, если удастся, опросить преподавателей. После она планировала посетить «Дневники Пикассо». Или лучше поручить это Картеру? Ей было страшно переступать порог школы. Она боялась, что, если осмелится вновь окунуться в мир красок и кистей, он ее больше не отпустит.