Она настороженно смотрит на меня из-под очков.
– Скажи, что у тебя есть для меня что-то хорошее, – говорит она.
Я поджимаю ногу, как страус.
– Я сделала серию.
Она выдыхает.
– Ты и представить не можешь, как я рада это слышать. Можешь разложить снимки на столе. Позови меня, когда закончишь.
Я возвращаюсь в кабинет и выкладываю фотографии на большом столе у окна, где хорошее освещение и видно все детали. Закончив, я зову мисс Дилейни.
Я избегаю смотреть ей в лицо, пока она оценивает мои фотографии. Вместо этого я вместе с ней смотрю на свои работы.
Я сделала из фотографий Ингрид слайды и купила на свои сбережения маленький генератор. Дилан, повозившись с аппаратурой, сделала так, чтобы одно фото занимало весь экран кинотеатра. Фотографии выглядели невероятно: четко, ярко, объемно. Дилан сидела в проекционной кабине, пока я работала внизу со штативом и камерой. Для каждого снимка приходилось выставлять долгую выдержку, потому что, кроме экрана, других источников света в зале не было.
– Это… – начинает мисс Дилейни, но не заканчивает фразу.
– Сперва я сомневалась, что у меня получится, – говорю я. – Ну сфотографировать фотографию.
– Ты не просто сфотографировала фотографии, – говорит мисс Дилейни. – Ты увеличила их и одним этим действием вложила в них гораздо больше смысла. Они хотят, чтобы на них смотрели.
– Спасибо, – говорю я. – Но и сам кинотеатр тоже важен. Это было ее любимое место, но она никогда не бывала внутри. Я подумала, что так смогу впустить ее.
Она кивает.
– Да. Если отойти и посмотреть на них не по отдельности, а как на группу, глаз первым делом видит освещенные изображения. – Она скользит взглядом по фотографиям. – Проигрыватель. Комната. Окно в каплях дождя. Босые ноги. Но потом я начинаю замечать детали окружения и понимаю, что на фотографии происходит гораздо больше. Ряды кресел пустуют – и это красноречивая пустота; изображения огромные, доминирующие, но их никто не видит. Это тайна. Между фотографом и изображением происходит очень личный диалог.
– А еще занавес, видите? – Я указываю на фото с автопортретом Ингрид в зеркале. Я слегка задернула тяжелый бархатный занавес с обеих сторон от снимка так, чтобы он прикрывал края, обрезая экран. – Я пыталась создать эффект, как будто ее скрыли от нас.
– Да. – Мисс Дилейни кивает. – Изображение проецируется и на занавес, но складки его размывают. Как будто пленка заканчивается раньше, чем задумано.
– Как будто она могла рассказать больше, если бы ее не вынудили уйти.
Еще какое-то время мы в молчании рассматриваем фотографии.
– У серии есть название?
– Да, – говорю я. – «Призраки».
– Кейтлин, – говорит она. – Это невероятная работа.
Я счастлива почти до боли – не только потому, что она это сказала, но и потому, что я знаю: это правда.
– Погоди минутку. – Она скрывается в подсобке, и я вспоминаю про страницу в моем рюкзаке, которую принесла ей, – ту, где Ингрид говорит о том, как сильно ее вдохновляла мисс Дилейни. Я собиралась отдать ее сегодня, но теперь мне не хочется этого делать. Может, это звучит эгоистично, но я хочу, чтобы сегодняшний день был посвящен мне. Так что я достаю листок из рюкзака и переворачиваю его текстом вниз.
Когда мисс Дилейни возвращается с банкой, полной канцелярских кнопок, я говорю:
– Это вам. Только не смотрите пока. Я положу на стол.
Она кивает, собирает мои фотографии и подтаскивает стул к передней стене кабинета. Вывешивает их, одну за другой, пока они не заполняют весь центральный ряд.
Первые фотографии нового года.
Я стою на краю трамплина у бассейна Генри, вытянув руки вверх.
– Ныряй уже! – кричит Дилан.
– Или не ныряй, – добавляет Тейлор. – Ты отлично смотришься. Вот это руки у тебя!
– Еще бы. Она же плотник, – говорит Дилан.
– Кто?
– Ты не знал?
Я прыгаю. Вода в бассейне такая теплая, что переход почти не чувствуется, но через секунду я оказываюсь в воде. Я открываю глаза в синем мире. Вижу пляжные шорты и ноги парней, девичьи бикини и красный лак на ногтях. Стены, выложенные бирюзовой плиткой. Я выныриваю. Слышу, как Генри спрашивает: «Она горячая?» – а Дилан отвечает: «Она лучше всех».
Экзамены позади. Мы на вечеринке в честь окончания учебного года, на которой я всегда мечтала побывать, но никогда не решалась.
– Помни, – сказала мне Дилан час назад, когда мы подошли к двери Генри, – пей пиво, обсуждай, кто кому нравится, и не забудь уединиться с Тейлором в родительской спальне.