ТЕРЕЗА. Спасибо, Лайза!!!
Слышно, как публика неодобрительно Ревёт. Тереза в панике вскидывает руки вверх, прося тишины, затем, волнуясь, снова начинает говорить. От улыбки не осталось и следа.
ТЕРЕЗА. Тише, тише. Мм… э… понимаете, у нас… простите. Дамы и господа, я прошу прощения. Это была вовсе не Лайза Минелли. Вы, наверное, догадались. Это была… На самом деле это была моя мать. (недовольный ропот публики) Я попробую объяснить. Понимаете, Лайза отменила выступление. Не смогла приехать. У неё грипп. Но мы не могли отменить этот концерт, у нас нет денег. Я знаю, что можно было подождать, и потом она бы, наверное, приехала; нам очень повезло вообще договориться на этот день, ведь у неё могло просто не найтись времени. Неделю за неделей мы едва сводили концы с концами, без денег, заработанных сегодня, мы бы больше не протянули. Мы все вложили сюда столько сил, и когда услышали, то просто… Нам надо было что-то придумать. Мы решили, если маму нарядить, она споёт пару куплетов, а потом можно сказать, что у неё болит горло и провести ещё одну лотерею. Но боюсь, мама не справилась бы и с лотереей; она бы просто упала в обморок. Мне правда очень стыдно. Прошу вас подойти в кассу, я верну вам деньги. Если вы хотите забрать деньги, вы их получите. Но если вы можете позволить себе не забирать… Я знаю, что вы наверное сердитесь, но… Вдруг вы захотите сделать пожертвование. В пользу театра. Это ради него мы всё это придумали. Это ради него мы все оказались здесь…
Тереза, расплакавшись, убегает со сцены.
Медленно гаснет свет.
В темноте слышно, как Лайза Минелли поёт грустную песню.
Представление окончено, золотистый занавес наполовину приспущен.
Пэм, совершенно расстроенная, сидит, сняв парик и ресницы, в сетке для волос. Шэрон, снимая грим с лица Пэм, пытается её утешить. Джеки и Бетти тоже стоят или сидят поблизости.
ШЭРОН. Ну, всё, Пэм, всё. Как говорится, слезами горю не поможешь.
ПЭМ. Что я наделала?
ШЭРОН. Это просто нервы. Со всяким бывает.
ПЭМ. Меня стошнило в сумочку Лайзы Минелли!
ДЖЕКИ. Это не её сумочка. Это из магазина. Её можно отчистить. Не расстраивайся из-за пустяков.
ПЭМ. Ничего у меня не вышло. Не знаю почему… возраст, страх…
ШЭРОН. Ну, хватит, хватит…
ПЭМ. Я вдруг просто перестала соображать, в меня как будто бесы вселились.
ШЭРОН. Мне так и показалось. Я всё ждала, что у тебя голова начнёт вертеться.
ПЭМ. Какой ужасный день.
ДЖЕКИ. Ну, не всё так плохо.
ПЭМ. Что?!
ДЖЕКИ. И танец, и фокусник сорвали аплодисменты.
БЕТТИ. И лотерея.
ДЖЕКИ. Да… лотерея. Всё прошло очень неплохо. Люди уходили довольные, с хорошими призами.
ШЭРОН. И с неожиданными призами.
ПЭМ. Нет, я вас просто не понимаю — зачем так приукрашивать то, что случилось? Как только я вышла на сцену, нашему театру настал конец.
ШЭРОН. Этого мы ещё не знаем.
ДЖЕКИ. Вот именно. Не будем делать поспешных выводов. Надо просто дождаться и узнать, сколько человек потребовали вернуть деньги.
ПЭМ. А ты сама бы не потребовала деньги назад после такого провала?
ДЖЕКИ. Нет. Я бы нет.
ШЭРОН. И я бы нет.
БЕТТИ. А я бы потребовала, мать вашу! (Джеки вскидывает на неё глаза) Давайте-ка по-честному. Что они получили за двадцать пять фунтов? Кучу детей в колготках, которые топали по сцене, как слоны, паршивого фокусника и Пэм с её непереваренным обедом. Я врать не буду. Я бы свои деньги забрала. Но люди бывают разные. Я не утверждаю, что все такие. Просто я бы не слишком надеялась. Самое главное сейчас — ни в чём себя не винить.