ТЕРЕЗА. Если мы будем вместе, я уверена, всё получится.
ПЭМ. Ты пробовала когда-нибудь собрать полмиллиона фунтов стерлингов?
ТЕРЕЗА. Нет. Но теперь, похоже, придётся.
Пэм в отчаянии качает головой
Мы должны попробовать, мама! Нельзя сдаваться в первый же день!
ШЭРОН. Я — за. Надо взяться как следует. Я, например, не упущу случая малость подзаработать. Будем искать деньги, а тем временем попробуем всё здесь вычистить и починить. Невероятно, что можно сделать, если просто попытаться.
ПЭМ Ты что-нибудь понимаешь в корпоративном фандрейзинге?
ШЭРОН. Я не то что в этом сильна, я ещё и парикмахером могу. А Стиви вообще на все руки мастер — и починит, и наладит. У него и диплом есть технического училища.
ПЭМ. Его он, наверно, тоже украл.
ТЕРЕЗА. Мама!
ШЭРОН. …Ну, украл, чё.
ТЕРЕЗА. Какая разница! Я уверена, что Стиви нам здесь очень поможет.
ПЭМ. Ну, да, банк, например, ограбит, если мы будем мало зарабатывать.
ТЕРЕЗА. Мама!
ПЭМ Извини, Шэрон, я не хотела быть настолько грубой.
ШЭРОН. Ничего. Я ему передам.
ТЕРЕЗА. Может, нам устроить большой благотворительный концерт? Уговорим приехать какую-нибудь знаменитость.
ШЭРОН. Класс! Кто-то есть на примете?
ТЕРЕЗА. Нет.
БЕТТИ. Как насчёт Лайзы Минелли?
ШЭРОН. А-а, Бетти, круто! Когда-то она уже была здесь с концертом. Может быть, ей позвонить? В смысле, что хороший же повод!
ТЕРЕЗА. Повод прекрасный. Правда, особенно, думаю, надеяться не стоит — она, наверное, постоянно очень занята. Но попробовать-то можно.
ШЭРОН. А театр вообще работает? В смысле, фонари-то горят, занавес поднимается?
ТЕРЕЗА. Да — то, что от него осталось. Ещу несколько лет назад здесь шли оперные спектакли. И зал довольно большой. Только вряд ли он соответствует уровню Минелли.
ПЭМ. Одну минуту. Мы пока ещё ни о чём таком не договорились. Не кажется ли вам, что будет лучше для всех просто продать помещение под переделку?
ТЕРЕЗА. Какую переделку? Кому нужен старый театр, который разваливается на куски, что с ним делать? У здания совершенно определённое предназначение. Оно имеет ценность до тех пор, пока остаётся театром. И потом, я никогда на это не соглашусь. Я хочу сохранить это место, а не уничтожить. Я думала, что мы об этом договорились?!
ПЭМ. Просто решила, что стоит вернуться к этому ещё раз. Кроме того, здесь даже не все присутствуют.
ТЕРЕЗА. Я говорила с Джеки, и она со мной согласна. Папа доверил нам возродить театра, и Джеки не имеет никакого намерения его подвести.
ПЭМ. Прекрасно. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала. Ну, что ж, раз делать нечего — приступим.
ТЕРЕЗА. Вот и хорошо.
ПЭМ. Сначала самое главное.
ТЕРЕЗА (берёт папку с бумагами). Документы?
ПЭМ. Нет, Тереза, говоря твоими же умными словами — внутренняя любрикация.
ШЭРОН. А?
ПЭМ. Я нашла чай!
Она достает и начинает помахивать маленьким полиэтиленовым мешком, заполненным чайными пакетиками
Ставь чайник.
ШЭРОН. А, чай! Когда вы сказали «внутренняя любрикация», я подумала…
ПЭМ. Да, могу представить, что ты подумала. Возьми ещё печенье.
Шэрон жуёт печенье, Тереза снова ставит чайник, а Пэм с лёгким отвращением в глазах смотрит на Шэрон.
Затемнение.
Звучит музыка — «Everything’s Coming Up Roses», начинаясь со слов «Curtain Up, Light The Lights».
Над сценой появляется надпись «ДВА ДНЯ СПУСТЯ». Затем свет загорается на сцене: в фойе чисто, коробки убраны, а мусор вынесен. Утро. В центре стоит ржавый лотерейный автомат, который случайным образом выбирает шары с номерами. Тереза пытается его запустить.
ТЕРЕЗА. А, чёрт! Не работает.
ПЭМ. Вот ещё одно требует починки — расходы всё растут и растут.
ТЕРЕЗА. Ну, ты же у нас вызвалась заниматься деньгами. Вот сама и решай, как будет лучше.
Входит Бетти.
БЕТТИ. Так, что у вас тут?
ПЭМ. Не работает.
БЕТТИ. О, боже! Вот незадача. А что именно?
ПЭМ. Лотерейная штуковина.
БЕТТИ. А?
ТЕРЕЗА. Автомат для выбора шаров. Который выбирает выигрышные номера. Он нужен, чтобы играть в лото… или устроить какую-нибудь лотерею в антракте.