После «первого ужина» Щер «подкатил» к пожилой говорливой администраторше. Попросил заварить чайку, и начал осторожные расспросы. Тетя Валя работала в профилактории уже более тридцати лет, и любила поговорить о заведении, которому отдала лучшие годы жизни.
Выяснилось, что белое строение на берегу – это бывшая прачечная, ныне реконструированная под складское помещение.
- А раньше там что-нибудь было? – спросил Щер.
- Это строение – одно из самых первых наших объектов, - заметила тетя Валя. – В шестидесятых годах, когда я еще пешком под стол ходила, построили только один корпус профилактория, - и тут же организовали эту прачечную. Мне потом рассказывали, что там стояла изба, которой с виду было лет двести, и жила в ней старушка, выглядевшая древнее своей халупы. Упертая, - отказалась даже от новой «благоустройки» в поселке. Конечно, можно было построить прачечную в другом месте, но уж больно изба удачно стояла. В других местах, видишь, «скальнички», и выход к воде непростой. Поглядело начальство на старушку, подумало, что недолго жить ей осталось, и предложило компромиссный вариант. Заплатили хозяйке за место, а избу сносить не стали, прачечную практически к ней пристроили. Старушка плохо ходила, все дома сидела. Ей даже лечиться бесплатно предлагали, но он отказалась, - какими-то своими травами лечилась. Через несколько лет она исчезла, - с концами. Наверно, в лес пошла и не вернулась. Поискали ее «для близира», и через положенный срок разобрали избушку. Потом надобность в той прачечной отпала – профилакторий разросся, и автоматизированный прачечный зал сделали... еще чайку налить?
Администраторша стала разливать чай, и Щер отметил на ее лице «след недоговоренности». Женщине явно хотелось еще что-то рассказать, но…
Щер небрежно бросил в чашку сахар и, как бы мимоходом, произнес:
- Интересно, а мне вчера вечером показалось, что на крыльце у воды кто-то стоял, будто медвежонок на задних лапах. Подошел поближе – нет никого…
Глаза тети Вали округлились. Оглядевшись, она пододвинула стул к собеседнику и спросила шепотом:
- Вы, молодой человек, здесь раньше были?
- Нет, что вы? – удивился Щер. – Лишь месяц назад впервые услышал об этих местах.
- Тогда получается, - шепот собеседницы стал еще жарче, - что Мария не врала,
- Какая Мария?
- Да была тут одна уборщица, сейчас уж, наверно, умерла. Она рассказывала как-то, что видела на берегу старушку, завернутую в шкуры. И будто это была ведьма, которая как взглянула на Марию, так та и встала как столб, и ничего не смогла - ни сдвинуться с места, ни сказать, ни слова!
«Самое страшное наказание для болтушек», - ухмыльнулся про себя Щер. Вслух, однако, сказал то, что от него и ожидалось:
- Да вы что?
- Но я думаю, - частила собеседница, - что не ведьма это! Дух той старушки – может быть. Я тут как-то читала, что неприкаянная душа может привидеться. Ведь старушку не похоронили по-человечески! А замерла Мария от испуга, оно и понятно…
Женщина еще что-то говорила, но Щер уже слушал плохо. «А ведь реальная была старуха», - думал он. – «и ведьмовским дар явно при ней».
В администраторскую комнатку заглянул врач.
- Так, посиделки, - пробормотал он, то ли осуждая, то ли констатируя факт. – А вы на часы хоть обращаете внимание? Процедуры уже!
- Ладно, тетя Валя, еще как-нибудь поболтаем, - сказал Щер. Администраторша кивнула, и по ее лицу было видно, что она чувствует себя почти родственницей юноши - ведь теперь у них общая тайна.
После процедур Щер вышел прогуляться по территории лечебницы. Нашел место, с которого была видна бывшая прачечная, и долго смотрел на нее, решая, сообщать ли Стратегу о вчерашней встрече… с кем?
В кармане завибрировал «спецфон».
«Ч-черт, я же выключал телефонную функцию», - подумал Щер. Но на дисплее дергался силуэт телефонной трубки. Номер абонента не высвечивался.
- Зар, - девичий голосок звучал, как нечаянно задетая струна ангельской арфы, и был он нежнее тополиного пуха и свежее вечернего ветерка с озера. – Ты мне поможешь?
Для обладательницы такого голоса Щер уже был готов свернуть горы.
Он понял, что влюбился в этот голос - воплощение подсознательных юношеских грез.