- А что, как шеф вызовет? – встревожился Рац.
- Узнаю мужиков, - насмешливо возразила Наташа. – Уже год, как ты плохо знаешь своего шефа. Да он все заранее продумывает на сто ходов вперед. И, если надо, доставят тебя к нему, как миленького, в срок.
А ведь она права, подумал Рац. Филин на то и Стратег. Разные мелочи бытового типа ему не мешают.
- Кати на свою работу, - пробормотал он, зевая. – Я еще посплю.
В полдень завибрировал «спецфон». Рац поспешно схватил его и прочитал: СЕГОДНЯ ТЫ СВОБОДЕН+ ПЛАНЫ 1 И 2 РЕАЛ. + НА МЕСТАХ. СООБЩУ+.
Так. Баюн с Кметем уже в Тишино, а Вёрт с Балием – в Намоге, соответственно.
Ребята уже работают, а он прохлаждается в оазисе под названием Берлога.
Ладно, сегодня еще потешится, а завтра, с надеждой, – в бой!
В шесть утра Рац проснулся.
Знакомая змея тревожно ползла по позвоночнику. Странно, он считал, что подобное проявляется лишь в боевом состоянии организма.
Светослав приподнялся в постели и напрягся, прислушиваясь. Взглянул на Наташу – ее глаза поблескивали в полутьме спальни. Боевая подруга – ни дать ни взять.
- Ты что? – шепотом спросила она.
- Тсс, - ответил Рац.
Встал, подошел к окну. Где-то вдали заурчал автомобильный двигатель - мощный, судя по тональности звука. Еще пять минут – и на занавесках забегали блики от автомобильных фар.
Светослав мгновенно впрыгнул в джинсы, натянул на торс футболку. Наташа села в постели.
- Не тревожься, - он постарался добавить в голос как можно больше спокойствия. – Кажется, я знаю этот звук…
Через некоторое время он убедился в правильности своего подсознательного предположения. Только «арзонный уазик» так характерно покряхтывал, подскакивая на кочках.
Да, вот и машина, подъехала и остановилась в нескольких шагах от крыльца избушки. Из нее вышел Пуля, сделал указательным пальцем тычок вперед и описал в воздухе круг против часовой стрелки. После чего остановился и замер в армейской позе «вольно». Не дурак, - знает, что его видят, поэтому дает возможность собраться с мыслями, и – с вещами тоже. Ведь жест красноречив: ты - закругляйся
Рацу оставалось только перекинуть через плечо борсетку и обнять Наташу.
- Прости, - шепнул он ей в ушко и поцеловал где-то в области шеи. Она молча обняла его и отстранилась, разглядывая подозрительно блестящими глазами.
Не женщина, а кладезь мудрости, - ни одного лишнего слова или движения.
- Пока не за что, - шепнула в ответ.
Оба хорошо понимали смысл сказанного.
Она – гостья его души, но не на троне.
…Профессор, Индус и Рац сидели в «начпромовском» кабинете и взирали на Стратега с некоторым изумлением. В таком взвинченном состоянии этого умудренного старца раньше почти не видели. А тот вставал, садился, снова вставал, и в сталинской манере расхаживал за спинами присутствующих.
- Что же такое творится? – раскаты его голоса по глубине не дотягивали до звуков, издаваемых Балием, но по громкости могли выдержать с ними конкуренцию. – Прошли сутки, всего су-тъ-ки! На выйминскую научно-исследовательскую операцию у меня бойцов – раз-два и обчелся, а двое из них вдруг пропадают, точнее – выпадают из игры. Причем не в одном месте, а в двух. Их напарники – ни сном, ни духом…
Внезапно он остановился в перекрестье трех пар вопрошающих глаз. Розовые щеки разгладились.
- Извините, - произнес он практически нормальным голосом. – Вы же ничего не знаете. И не виноваты в том, что произошло.
Сев за стол, он сказал спокойным деловым тоном:
- Сначала – по ситуации в Тишино. Туда Баюн приехал утром. Один. Татьяна встретила его «на ура», тут же снабдила информацией о незначительных событиях, происшедших за время его отсутствия, - в частности, о «пришлых людях». В полдень за местной речушкой «диким» туристом обосновался Кметь, прибывший из соседнего лесного массива. Он не стал менять имидж азиатского пожилого бродяги, и, надо сказать, не слишком удивил местных жителей своим образом бытия. Ближе к вечеру Григорий Иванович «случайно» познакомился с Рустамом, - таким именем назвал себя бродяга, - и имел с ним длительную беседу на боговоззренческие темы. Чем, кстати тоже никого не удивил – кому, как не православному богослову располагать к себе заблудшие души, не имеющие веры? Рустам, естественно, проникся почтением к «батюшке», чем расположил к себе Татьяну Романовну. По собственной инициативе она даже предложила бродяге «заходить на чай», от чего тот не стал отказываться…