Внутри избы юноша не заметил никаких признаков сказочных странностей. «Похоже, врут, что Баба Яга неряшлива, и в ее избе полно колдовской атрибутики», - подумал он, обводя взором чистый стол и узорчатые светлые стены. Естественно, все было из дерева, в породе которого парень не разобрался.
- Стол дубовый, стены из лиственницы, - сказала хозяйка. Общение будет легким, подумалось гостю, раз собеседница понимает его мысли.
Старушка опять улыбнулась в ответ, взяла Вёрта за руку и повела его по широкому странному коридору. Шли минут пять, вроде бы поворачивая несколько раз, но углов у коридора не было!
«Что-то долго идем по маленькой избушке», - отметил Вёрт про себя.
- Раздевайся вот здесь, складывай одежду сюда, - сказала хозяйка. – За этой дверью небольшая банька, в ней все есть. Возвратишься в гостиную, так как заблудиться в коридоре невозможно. Я пошла, на стол накрою.
В парной пахло черемухой, сосною и еще чем-то приятным. Веник состоял из упругих и одновременно нежных березовых веточек. Век бы так парился!
Но любопытство пересилило, и Вёрт уже через полчаса вышел в предбанник. Начал одеваться и в очередной раз поразился: его одежда стала чистой, и даже пахла озерной свежестью.
«Безугловатый» коридор вывел в светлицу, где сидела хозяйка-старушка. Стол был заполнен яствами и напитками.
Вёрт вдруг почувствовал себя псом из рекламы собачьего корма «Чаппи». В голове мелькнула мысль: «Мне не устоять»…
…И действительно, от процесса самонасыщения он отвлекся только минут через десять, - когда содержимое близко находящихся блюд понесло значительный урон.
Будто очнувшись, юноша виновато взглянул на хозяйку. Лицо старушки выглядело непроницаемым, но мимику могли скрывать глубокие морщины. Зато в слезящихся глазах угадывалось то ли удовлетворение, то ли одобрение… в-общем, нечто позитивное.
«Как в сказке, баба Яга попарила добра молодца в баньке, - подумал Вёрт, - теперь кормит, а потом спать уложит».
- Но я не Яга, - сказала хозяйка, почему-то шепотом.
Вёрт вздрогнул от неожиданности, но не удивился такому «скорочтению» собственных мыслей. Еще при первой встрече он догадывался о магической сущности этой старой женщины.
У хозяйки слегка приподнялись уголки сухих темных губ.
– В Мератии меня знают, как Левоглаву, - тихо сказала она. – Присные зовут меня Анастасией. По поводу сна – тут ты угадал, правда, только частично. Выпей настойку вот из этого розового бокала… теперь откинься
Голова Вёрта закружилась, и он послушно откинулся назад, но не почувствовал спинку стула. Тело расслабленно и удобно расположилось в чем-то, напоминавшем нежные женские объятия. Посторонние мысли стали улетучиваться из головы, но сердце на секунду приостановилось от услышанного голоса.
Того самого голоса - чарующего и до боли знакомого, - но еще более прекрасного, чем в записи на мобильном телефоне.
После небольшой паузы сердце забилось ровно и радостно. Под чудесный голос, который начал повествование.
Анастасия Вознесенская.
В 1776 году на Южном Урале, у подножья Двуглавой сопки появилась маленькая деревенька, - всего-то четыре добротно сделанных дома с подворьями. Здесь поселились семьи Ляховых, Полуниных, Пуповых и Шиховых. Семьи были немаленькие, – по пять шесть ртов, - работящие и дружные. Поэтому обустроились быстро – меньше, чем за год.
Что подвигло этих людей на жизнь отшельников? По характерам и образу жизни они не очень походили на раскольников, коих в те беспокойные времена на востоке России развелось предостаточно. Сами они обозначали причиной ухода из «большого мира» несогласие с реформами Никона, но, в глубине души сознавали, - истина заключалась в неприятии городского образа жизни на Руси.
Недаром свое новое место обитания они между собой называли Схроном.
…Пока не утихла возня со строительством, жители нового поселения практически не обследовали близлежащие леса и горы. Они думали, что места здесь глухие, и чистота небес не загрязнялась дымом человеческой деятельности.
Каково же было их изумление, когда в один прекрасный день двое подростков из семьи Ляховых прибежали в Схрон с неприятным известием. Оказывается, всего в двух часах ходьбы от деревни есть обитаемое жилище.