– Не получилось! – горестно выдохнула она. – Отлично помню все, что познала за два с половиной века, будучи Левоглавой. Значит, пока буду старухой. Наверное, Триглав не отпускает… ой, да я же раздетая!
Анастасия попыталась обмотаться своей козьей шкурой. Но та и на старушке сидела плохо, а тут все время спадала – то тут, то там мелькали фрагменты прекрасного обнаженного тела. Поэтому Вёрт даже не пытался помочь, а просто стоял и испытывал огромное удовольствие.
Заметив такое нахальство, девица воскликнула: - Ты что уставился? А ну, подержи здесь… вот так, а теперь пойдем в дом. Времени у нас меньше часа…
А что такое час для парня, когда он общается с мечтой всей своей короткой жизни?
Вёрт впитывал в себя наслаждение от красоты Анастасии, от ее нежности, от ее ласки. Но всматриваясь в зеленые глаза, он видел в них грусть многовековой мудрости. От такого взгляда сжималось сердце. Но тревога за будущее лишь усиливала чувство наслаждения. «Я люблю, я люблю, я люблю» – пульсировало в крови…
…По истечении часа Анастасия прошептала:
- А теперь мне надо уйти. Не хочу, чтобы ты видел обратную метаморфозу.
Вёрт схватил ее за руку и торопливо пробормотал:
- Настя, перед разлукой расскажи, что знаешь. Кто я?..
Извини, - произнесла Анастасия, - но, как ни странно, знаю я немного. В зеркале ты был отражен, как житель Лоны. Однако рожден был в Мератии хисведой, применившей мощь своей магии для сокрытия тайны твоего происхождения. Ведь в Мератии нет системы регистрации членов общества. Подобные решения мы уважаем, и не пытаемся ничего выяснять. Имя Зар помнит твое подсознание. Какие у тебя возможности и каково твое предназначение? Надеюсь, это мы с тобой выясним в будущей жизни, а теперь некоторое время нам придется побыть в разлуке. Выпей вот из этого бокала.
…Ускользающим сознанием Вёрт уловил, как Анастасия выскользнула из его объятий и исчезла в глубине дома. Потом чувство реальности исчезло, - как в приятном сказочном сне.
…Проснулся он на берегу Намоги. В километре от него виднелись строения профилактория.
Лежать было мягко: сентябрьская трава, еще густая, была щедро присыпана золотистыми листьями березы, склонившейся над ложем.
«Какой прекрасный, удивительно последовательный сон, - подумал юноша, не желая вставать с приятно пахнущей лесной постели. – Правда, некоторые детали уже начинают забываться, как обычно бывает при пробуждении».
Но имя Анастасия звучало в ушах, а лицо девушки, до боли теперь любимое, стояло перед глазами. Интересно, Балий еще спит? И вообще, надо ли рассказывать Стратегу о таком сне?
Вёрт лениво перевалился на бок и увидел свой «спецфон». На лиственном покрове аппарат выглядел безжизненным – не светилась даже дежурная кнопка готовности.
«Батарейка подсела», - подумал Вёрт, нажимая на кнопку аварийного режима. Спецфон ожил – и дисплей будто взорвался! Взволнованное лицо Филина появилось мгновенно, как бывает только при настройке аппарата на экстренную связь.
Сквозь линзы очков Стратег пронизывал Вёрта взглядом, который юноше показался, мягко говоря, странным, - изучающим, с примесью радости и с сотней невысказанных вопросов.
Но вопрос прозвучал только один:
- Ты почему не был на связи почти трое суток?
- Трое суток? – изумился Вёрт. И уставился на дату в углу дисплея. – Ч-черт!
Неподдельное удивление юноши в чем-то убедило Стратега. Он заметно успокоился и произнес уже более мягким «филинским» тоном:
- Тут, похоже, нужен подробный отчет. Ты где сейчас?
- Да вот, - промямлил Вёрт, - переночевал на берегу озера недалеко от профилактория. Только что проснулся, ничего не пойму…
Филин тут же сказал «стратегическим» голосом: - Балий еще в поселке, сейчас прибудет к лечебнице, я высылаю «азуазик», жду вас у Начпрома.
…- Да уж… - задумчиво пробормотал Филин, выслушав сбивчивый рассказ Щера о «сонных событиях».
В кабинете Начпрома, кроме Филина и Щера находились Профессор, Индус и Балий
- Прямо русская сказка какая-то, - проворчал Профессор.
Индус взглянул на Филина и дисциплинированно поднял руку. Получив согласие, произнес: