На всякий случай вспорол ножом внутренности прибора и утопил его в первой же болотной яме.
К обезвреженным ребятам, парочка из которых уже начала ворочаться, применил несколько успокоительных приемов. Уж больно они прыткие, а час-другой форы беглецу никогда не помешают.
И уже через два часа Кореец пересекал Иртяшский пролив на рыбацкой лодке, «арендованной» бесплатно, разумеется.
…На восточном берегу Иртяша местность была такая же, как и на западном – небольшие горки, заросшие лесом, между ними – болотистые лощинки.
Солнце уже садилось, высвечивая в буреломе осенние красные и желтые листья.
Поискав место для ночлега, Кметь нашел подходящее. Внутреннее чувство опасности молчало. Короткая трапеза состояла из энергетического порошка, разработанного опять же в «арзонной» лаборатории.
Ночная схватка
…Ночью Кметь неожиданно проснулся от странного предчувствия. Опасности, как таковой, вроде не ощущалось. Но воздух вокруг был пропитан тревожным ожиданием непонятного.
Кметь осторожно выглянул из засады. Перед ним располагалась маленькая ложбина, очевидно, в свое время образованная весенними водами.
Все это пространство луна заполнила серебристым светом.
Огромный волк, стоящий на противоположном склоне ложбины, будто купался в лунном луче, переливаясь голубоватыми и серебряными всполохами.
Человек и зверь смотрели друг на друга. Кметь постепенно избавлялся от шока. «Откуда волки? – лихорадочно думал он. - Их здесь нет уж лет сто».
Но это не собака, - без сомнения.
Зверь смотрел на Кметя, и в призрачном свете казалось, что он смотрит с любопытством. Глаза его светились – нет, не желтым, а скорее, синим цветом. Да и серебристость шкуры выглядело естественной, - не только отражением лунного луча.
Инстинктивным движением Кметь потянулся к рукоятке ножа за поясом.
Выражение волчьих глаз изменилось. Но не тревога, а недоумение мелькнуло в них. Голова зверя качнулась – жест явно осуждающий. И снова на Кметя уставился серебристо-синий взор, любопытствующий и чего-то выжидающий.
В человеке вдруг начала нарастать уверенность: волк предлагает ему сразиться в рукопашной схватке. Точнее, - в «лапозуборукопашной» схватке.
Опасно? Да. Но смертью не пахло.
Кметь вынул нож, воткнул его в ближайшее деревце и сделал шаг вперед.
Померещился ли ему одобрительный оскал волчьих губ?
Но думать об этом уже некогда.
Человек и волк заняли позиции на противоположных краях ложбины в трех метрах друг от друга.
И волк прыгнул.
Стремительность прыжка не позволила оценить его красоту. Опыта схваток с крупными хищниками у Кметя практически не было – не считать же борьбой шуточные тренировки с собаками или кошками.
Однако на прыжок зверя человек среагировал не худшим образом. Он упал на спину, чтобы отбить ногами тяжелый удар тела противника. К тому же так и рукам удобнее принять участие в защите.
Но волк неожиданно мягко принял на грудь ноги Кметя, и, как бы оттолкнувшись от них, перелетел противника, причем, сделав кульбит, устойчиво встал на лапы.
Если бы Кметь остался в лежачем положении еще долю секунды, волк успел бы развернуться и получить позиционное преимущество.
Но недаром в последние два десятилетия Кореец отрабатывал различные «методы Ваньки-встаньки». Повернувшись, волк увидел перед собой противника, уже стоящего в боевой стойке.
Тогда зверь изменил тактику. Стремительные отвлекающие броски головой вперед он стал чередовать с якобы беспорядочными прыжками на задних лапах. Что-то подобное Кметь видел у играющих собак, а также у бойцов, проповедующих «звериные» стили китайской борьбы кунг-фу. Но здесь эти движения были гораздо быстрее, сложнее. Вообще, они напоминали танец, красивый, неистовый, но Кметь понимал: отвлекаться нельзя. Нешуточная опасность от противника исходила постоянно, - как от мощных челюстей, так и от стремительных ударов передних лап.