Берендей вдруг замолчал, потом сказал с неохотою:
- До сего момента байка ясна. Далее, Мератия должна стать Ирием, в Лона – бочагом навозным. Ано деяния богов не так просты, как мним. Два мира разделены Гранью, а природа у них общая. И меж ними не счесть связей – телесных и нравственных. И не наречешь всех лонцев недожитками - среди них есть етеры, ощущающие связь с природой. Мню, боги оставляют всем возможность стать Житью. Или Нежитью – как выберут. То есть, недожить – не-до-живая… как куколка бабочек зимой.
Берендей замолчал, а Рац подивился про себя. Надо же, практически сказочный персонаж, а пытается разобраться в сложных взаимоотношениях миров. Лесовик окинул юношу грозным взглядом, на что Рац извинительно улыбнулся, кашлянул и сказал:
- Я тут говорил Колоблику, … не понимаю, как можно изображать, будто живешь, - и не быть живыми. Как моур-керасть…
- Оже есть жизнь? - спросил старичок-философ. – Живешь – значит, чувствуешь. Моуры не сочувствуют, аще имеют память и рассудок. Живых не понимают, темь отравляют - окушаются низвести до себя.
- Отрок, ты зрел повязку? - Колоблик не сдержался, решил принять участие в разговоре. – Моур-керасть под ней глаза скрывает, занеже там пустота.
- Ну, ладно, не имеют сочувствия, – пробормотал Рац. – А ненависть, злость, боль – это же тоже чувства?
- Да, - ответил Берендей, - но у моур-керасти их нет.
- А то чудище, которое я видел сегодня у речки? Вылезло из-под земли, такое темное и бесформенное, и плоть его будто постоянно горела, точнее, тлела. Даже я ощутил дикую боль, раздирающую его.
- Ты зрел угль-аркуду? – Удивленные голоса собеседников слились в ушах Раца.
После небольшой паузы Берендей сказал:
- Етер, тебе удалось меня удивить. Об угль-аркудах я только слышал. Есть поверье: под землей, идеже нет Грани меж мирами, существуют чудища. Они не имеют рассудка, но имеют чувственную память о своей прошлой жизни, явно неправедной. Эта память постоянно рождает единственное им доступное чувство – боль, внеже постоянно жжет их плоть. И длится сие веками, донде земля, купно с огнем, водой и аером, восполнит из плоти этих чудищ свою Силу, необходимую для существования Жити…
- Вот, вот, Берендей, - голос Колоблика был слабым, но отчетливо слышным в ночной тиши. – Недаром рех, етер наш, - ох, непрост! Днесь он в первый день видел, елико нам не узреть за годы!
- Ключарь такое может, - философски заметил лесной старичок. – Вскую этот етер ему требен – не наша туга. Но пора прекращать полунощную беседу…
- Погодите, дайте еще пару ответов! – взмолился Рац. – Наговорили, голову еще больше захороводили - Жить, нежить… ладно, я так понимаю, дъхура – разумная жить. А сами хисведы? Или кто вы, двое? А еще Ключарь?
После небольшой паузы Берендей сказал:
- О хисведах вем скудно. Елико, идеже… они истинная жить, имеют чувства, рассудок и ведический дар. Умеют не только ведать, но и управлять ходом событий. Именно от хисвед мерать имеет понимание жизни…
- А что, хисведы все – только женщины? – не удержался от вопроса Рац.
Берендей с укором посмотрел на несдержанного собеседника, а Колоблик ответил:
- Вскую только женщины? Вот Ключарь… правда, в человеческом ипостаси не является, но имя-то – мужское. Мужи-ведуны есть, правда, они реже появляются в народе, и молодых среди них никто не зрел…
- Етер, - провозгласил Берендей, - очевидно, тебе многое предстоит узрети и уведети. Посему не ристай впредь мудрых. Молча дослушай, и – на ночной покой…
И, увидев покаянный кивок Раца, продолжил:
- Особую группу существ составляет жить пограничная. Ведь Зень, Аер, Огнь, Вода – едины в двух мирах. Леса, поля, горы, моря надо блюсти и там и тут. Посему есть погры, могущие обитать и в Мератии, и в Лоне. Среди мерати ходят байки, яко погры бывшие дъхура, выпестованные хисведами. Внимай, я - лесной погр, речь и мысли мои, как у дъхура. Но - подчинен долгу охранения леса. Есть хранители рек, гор, домов, – оже присно и едино для наших миров. И есть калики и рагарды. Калика – вот он, Колоблик.