Фиона выразительно посмотрела на друзей. Фалайз улыбнулся и пожал плечами, Тукан посмурнел и нехотя отрицательно качнул головой. Решения внутри группы они втроём старались принимать единогласно, хотя такое удавалось и не всегда.
— Что ты собираешься тут делать и как долго? — всё ещё сомневаясь, поинтересовалась жрица.
— Всё, что скажете. Столько, сколько получится. Мне нужно убежище…
— Это мы уже слышали.
— Это правда.
— Понятное дело, что правда. Только не вся. — Фиона скривилась из-за необходимости выуживать из Оулле истину щипцами. — Скрываешься ты, видимо, от своих бывших сослуживцев. Так? Но ведь есть более простые способы, — продолжила жрица, убедившись, что кроме утвердительного кивка никакой реакции не последует. — Ты мог бы податься наёмником — не все в игре ненавидят рахетийцев, особенно бывших. Для многих это как хорошее рекомендательное письмо. Мог бы забросить игру на пару месяцев в конце концов. — Она криво усмехнулась. — Только не говори, что дело в подписке!
— Я покинул Рахетию не для того, чтобы заниматься тем же самым, но под иными флагами и лозунгами, — мрачно и на удивление многословно объяснил Оулле. Он добавил, слегка краснея: — И дело не в подписке.
— А в чём тогда? Чем же ты хочешь заниматься? — вмешался Фалайз. Погодя он немного добавил: — Пойми, мы же просто хотим понять, почему ты пришёл именно к нам.
Прежде чем ответить, Оулле странно посмотрел на Фалайза, словно главная причина состояла именно в нём. Однако сказано было несколько иное, заметно дрожащим голосом:
— Меня гонят отовсюду. Мне нигде не рады. Вы первые, кто хотя бы пытается выслушать. Хотя это всё напоминает допрос.
Фалайз, Тукан и Фиона виновато переглянулись, понимая, что перегнули палку. После недолгих противоречий вперёд вышел крестоносец, поигрывая улыбкой:
— Добро пожаловать на борт нашей подводной лодки. Не обращай внимания на полное отсутствие грызунов и воду под ногами! Нет такого дна, которое мы бы не смогли пробить, и вообще…
— Так, — мягко перебил Оулле, натянуто улыбнувшись шутке, — откуда начинать?
— А что, мало вариантов? — ехидно, но по-доброму уточнила жрица, подходя ближе.
— Наоборот, глаза разбегаются.
— Не разбегутся, — успокоила его Фиона, под ручку ведя за собой. — Напомни, в списке твоих талантов, что ты перечислил, кажется, был топор, да? А ты им против деревьев сражаться умеешь?
— Кажется, он ещё не понял, во что вляпался, — провожая их взглядом, отметил Фалайз.
— Ага, через недельку вернётся в Рахетию с криком «да они же там все сумасшедшие! Сумасшедшие!!!» — вторил ему, усмехаясь, Тукан.
— А вы чего встали? Трудовой день ещё не окончен! — остановившись в позе «руки в боки», окликнула их жрица.
— Вот и наступил социализм в отдельно взятом Гадюкино: обещания светлого будущего и трудодни, — прокомментировал крестоносец, но, как и дикий маг, задерживаться не стал.
Фиона
Сильнее всего локация, к которой на роскошном экипаже по новенькой дороге подъезжала инспекция, напоминала внебрачный союз концлагеря и идеалистического американского городка годов эдак сороковых двадцатого века. От первого здесь имелись сторожевые вышки и ограждение из забора в несколько рядов, причём было не до конца понятно — это от непрошенных гостей или для предотвращения побегов. От второго практически одинаковые характерные одноэтажные домики. Между собой они отличались лишь цветом, и то не всегда. Каждый дом стоял на небольшом квадратном участке земли подле дороги. Всё здесь имело абсолютно правильные с точки зрения геометрии формы и, кажется, было выверено до последнего миллиметра — весьма характерная черта любых сооружений в Ганзе.
— Пока, это место больше всего напоминает тюрьму, — недовольно прокомментировал рослый эльф, которого звали Назир. — Такое сложно будет рекламировать.
— Почему? — искренне изумился одетый в деловой костюм дворф по имени Милиганус. — Выглядит, конечно, сурово, но ботам всё равно — вы же не им будете это продавать, а само предприятие занимает минимум места при максимуме содержания. Это главное.
— Но ведь заказывать постройку этих «тюрем» будут не боты, а живые люди…
— Я вижу склад и, по всей видимости, сторожку охраны, это всё? — спросил ещё один дворф, сидевший в экипаже.
Звали его Келлеган, и первое, что бросалось в глаза, глядя на него, — массивная золотая цепь на шее. Знак принадлежности носителя к высшим кругам Ганзы — богатейшей страны мира «Хроник раздора». Именно Келлеган возглавлял эту инспекцию и в конечном счёте принимал решение, давать ли затее «зелёный свет».