— Ага, а там уже твои дружки нас ждут! — сказал кто-то.
— Кто это сказал? — смутно узнав голос, спросил наёмник и огляделся, вглядываясь в лица и имена подчинённых.
Не сразу, но Киноварь заметил «лишнего». В основном вычислил, отсеяв с десяток «Разрушителей» всех видов и пяток «Карателей». Парень в потрёпанном, не новеньком доспехе паршивого качества, довольно низкого уровня, особенно на фоне других, с двуручным мечом, до сих пор остававшимся в ножнах. Но главное — его лицо и имя было знакомо наёмнику.
— Ты…
— Кто, я? — невозмутимо, демонстрируя отнюдь не оскароносную актёрскую игру, притворно удивился Тукан.
— Это лишний! — крикнул Киноварь, делая шаг, однако его придержали за плечо. — Что ещё⁈
— Попридержи коней, откуда мы знаем, что ты его не кикнул из рейда только что? — заявил «Страпони».
Реагируя на сказанное, множество игроков одновременно полезли в интерфейс, проверять, что там пишут в системных сообщениях на этот счёт. Тукан же невозмутимо стоял, крайне довольный собой, и с ехидством на лице наблюдал за происходящим.
— Гарью пахнет, а? — не сдержавшись, глумливо уточнил он.
— Убейте его! — прежде чем множество голов начали осматриваться в поисках пожара, крикнул Киноварь, сам бросаясь вперёд.
Он не только среагировал куда быстрее остальных, но и даже почти успел. Его двуручный, с волнистым лезвием, покрытым рунами, меч успел рубануть по сапогу внезапно поднявшегося в воздух крестоносца, который, демонически хохоча и махая руками, будто это и было причиной полёта, быстро улетел куда-то вглубь леса.
Самые внимательные всё же могли разглядеть, что летает он не сам по себе, а его схватила за плечи какая-то тварь, отдалённо похожая на большую, очень уродливую даже по меркам сородичей летучую мышь. По ночам Калита была и не на такое способна.
Те же, кто внимательностью не отличался или умел применять её по назначению, заметил иное:
— Пожар! — крикнул «Деревянный деградант».
Впрочем, после намёка Тукана этой новости мало кто удивился. Действуя в полной согласованности с образом «молчаливых профессионалов», наемники бросились врассыпную, по большей части не думая ни о ком и ни о чём, кроме себя любимых. Умение вовремя распознать момент, когда предательство и дезертирство становится предвидением и дальновидностью — важнейшая профессиональная черта для их рода деятельности.
Казалось бы, на том и нападению конец — без единой стычки и пролитой крови, но Киноварь тоже хорошо знал образ мыслей своих коллег, а потому громко заявил:
— Каждому будет компенсирована стоимость утерянного снаряжения. За головы живых игроков ставка будет увеличена вдвое, а за голову этого шутника-летуна — вдесятеро!
Беготня, смятение и хаос мгновенно прекратились. В глазах «молчаливых профессионалов» разгорался огонь, не имевший никакого отношения к тому пламени, что охватывало кольцом Гадюкино по периметру, тем самым пытаясь отрезать рейд от леса. В глазах наёмников возник огонёк жадности. Обещание денег — это одно, обещание больших денег и компенсаций — совершенно иное.
Киноварь снова стал главным, а «молчаливые профессионалы» — молчаливыми и профессиональными.
— За работу! Потушите пламя и найдите их!
Киноварь
Безнадежное сражение, часть 2
Фалайз находился практически в самом эпицентре событий, поэтому хорошо видел эту резкую перемену настроений и того, что за ней последовало. Его вместе со всем ценным-бесценным ещё до начала рейда заколотили в церкви. Рядом уныло копошились прочно связанные боты. Для надёжности Петловичу и остальным ещё и рты заткнули кляпами. Конечно, они все были поголовно против такого обращения, но только потому, что не осознавали всей пользы от сего действия.
Помимо них здесь находилось и лихо, чьё присутствие делало обстановку несколько напряжённой. Дикий маг довольно давно, но не очень деятельно пытался понять, что же именно из себя представляет данное чудище. И вот сегодня Фалайзу наконец удалось воочию лицезреть главную загадку Гадюкина.
В темноте видно было не очень, но даже так примерная суть оказалась понятна. Остальное успешно дорисовала фантазия, после чего дикий маг пришёл к неутешительному выводу, что лучше бы он и дальше оставался в неведении. Потому что зная, что именно там скрывалось в дальнем, особенно тёмном углу, ему было крайне сложно сидеть на месте, спиной к этому существу, не издавая ни звука. При этом одновременно сосредоточенно и будучи готовым действовать в любой момент времени наблюдать через щёлочку за происходящим снаружи.