— Ну да, где же ещё искать слонов, как не в Африке, — не находя себе места среди столь рукастых людей, отметил Тукан и указал на светлую кожу Оулле: — так и не скажешь, что ты африканец.
— Я эстонец, — не поняв шутку, сообщил рахетиец.
— О-о-о, это много объясняет. — Крестоносец расплылся в ухмылке.
— Очередная плохая шутка? — уточнил Оулле, на мгновение отрываясь от своего занятия.
— Очень плохая, — честно признал Тукан. — И в каком-то смысле расистская.
— Тогда оставь её при себе, — пожав плечами, посоветовал рахетиец и снова замолчал.
— Странно, я вот белорус, но шутки про картошку меня нисколько не смущают, — принялся рассуждать Тукан. — И про трактор тоже. Я даже при слове «Белоруссия» почти не вздрагиваю!
— Как это всё связано? — искренне не понял Оулле.
Крестоносец хотел было рассмеяться такой шутке, но потом понял, что его собеседник вовсе не шутил. Тукан уточнил, как бы заранее извиняясь:
— Ты долго пробыл в Африке, да?
— Шесть лет, — не моргнув глазом, отозвался рахетиец.
— Какая-то научная деятельность? — предположил Тукан.
Он не был большим знатоком мировой политики, но даже при своих откровенно куцых познаниях понимал, что Эстонию и Африку связывало примерно ничего общего. Потому и пытался выяснить, что же такого можно делать так далеко от родины и настолько долго. Однако делиться подробностями Оулее просто так не пожелал, лишь поморщился из-за назойливого интереса.
— Что за таинственность? Ты же не занимался там невесть чем! — даже немного обидевшись, воскликнул Тукан. — Как те отморозки, что сжигали деревни, травили колодцы, а жителей бросали как есть. Интересный, конечно, способ навести демократию…
Он прервался, заметив выражение лица собеседника. И только в этот момент крестоносец осознал, насколько точно попал своим предположением в цель.
Про миротворческий контингент Организации Земного Содружества в Африке за последний год много где и много чего подолгу говорили. Про излишнюю жестокость, про абсолютную неизбирательность в методах, про повальное игнорирование подлинных проблем населения в угоду сухой статистике. Тукану при этом казалось, что эти люди и скандалы вокруг них где-то далеко, а не рядом, буквально в считанных метрах. Увы, извиняться было уже поздно:
— Послушай, я…
Конечно же, никого не слушая, Оулле с непередаваемой гримасой на лице покинул игру, бросив всё.
— Мда, длинный язык — моё проклятье, — почёсывая затылок, пробормотал крестоносец. — Опять.
— Длинный язык позволяет ловить мух, — мечтательным тоном сказала пленница, словно напоминая про себя. — Или есть улиток, не ломая раковины. Да-да, очень полезно!
— У меня в другом смысле длинный язык, — ответил Тукан, сам с трудом понимая, как это объяснить боту и главное зачем. — Я говорю больше, чем хочу сказать. И сильно больше того, что стоит говорить.
Гоблин его, конечно же, поняла, но очень и очень специфично. С неигровыми персонажами вечно так было — они либо несли полную ерунду, либо выдавали поистине гениальные мысли. Это очень роднило их с живыми людьми. Вот и в этот раз было произнесено нечто крайне философское:
— Тогда молчи.
— Мда, это вполне себе выход. Если б я ещё понимал, когда надо заткнуться…
— А ты не думай, когда молчать. Да-да, думай, когда говорить!
Тем временем зайцев освежевали, разделали и нанизали на палочки — благо, Оулле успел с ними закончить. Пленница же принялась интенсивно копошиться у себя в одежде, особенно в её части на торсе, словно что-то выискивая.
— Э-э-э, что ты делаешь? — деликатно поинтересовался крестоносец, не без интереса наблюдая за ней.
— Ищу приправу.
— Не стоит так заморачиваться. У нас народ неприхотливый. — Махнул рукой Тукан с великодушием человека, не собиравшегося даже пробовать приготовленное блюдо.
— Нужна приправа! — категорично повторила гоблин. Затем, немного смущаясь из-за таких явно интимных подробностей, добавила: — Иначе живот болеть будет. И иные неприятности тоже. Да-да, очень опасно!
— Это потому, что зайцы старые и больные? — прикинул крестоносец.
— Это потому, что Узурпатор травит животных. — Покачала головой пленница и повторила: — Если не добавлять приправу — будет плохо. Да-да, очень плохо!
Она наконец выудила из-под одежды связку каких-то трав, принялась рвать их и обильно посыпать заячьи тушки. Тукан присмотрелся, пытаясь запомнить внешний вид растения. Оно показалось ему смутно знакомым, но из-за мельтешения понять, что именно это такое, крестоносец смог, лишь когда поднял упавшую веточку с земли.
— Четырёхлистный клевер⁈ — удивился он.