Быстрое золото… — думал он обрывочно, поглядывая вскользь на изваяние, — быстрое золото и чистая вода… ледяная вода… ни рябинки, ни следа… слава Богу, что я донес, не споткнулся… шестьдесят девять килограммов золотого песка… какие подробные ботинки у него… даже шнурки выточили… какая же это фирма… неужели старый добрый «Edward Green»?
Время словно остановилось, золото перетекало из сундука в воду, Михаил работал все спокойней и уверенней, словно делал это каждый день. Дыхание его стало ровным, вернулось внутреннее равновесие, а вместе с ним и чувство глубокого, полного удовлетворения. С каждой пригоршней золотого песка в темную воду уходило тяжкое, вязкое беспокойство последних месяцев, а вместе с ним и накопившиеся за эти месяцы душевная усталость и смутная тревога.
«Как хорошо, что это случилось…» — думал он.
Наконец, золото было вычерпано из сундука. И тут же Хранитель кинул в сундук сало, захлопнул крышку, они с Проводником подхватили опустевший сундук, пошли в сторону от изваяния и размашисто водрузили сундук на широкую черную тарелку на треножнике, которую Михаил заметил только теперь. В тарелке вспыхнул газовый огонь, охватил сундук и вскоре грубые доски его затрещали в голубоватом пламени. Хранитель и Проводник подошли к Михаилу, повернулись к изваянию.
— Да здравствует Великий Медопут! — громко и торжественно произнесли они и склонились в глубоком поясном поклоне.
Михаил, по-прежнему стоящий на коленях, тоже склонился, лицо его нависло над водой. И вдруг четыре крепкие руки схватили его и с силой швырнули в дыру. Он вошел в воду, успев выкрикнуть «что?» и больно ударившись пятками о край дыры, заставив пол угрюмо загудеть. И закричал в эту ледяную, темную, смертельно объявшую его воду так неистово и отчаянно, что проснулся.
Подмосковный дом Михаила в коттеджном поселке «Светлые ручьи» на 1-ом Успенском шоссе. 1 марта 2009 года. 9.02 утра. Спальня. Михаил и его жена Ната в постели.
Михаил(потирает лицо, тяжело вздыхает) Уа-а-а-ах… надо же…
Ната(обнимает его) Милый, ты так нежно стонал во сне. (игриво) Кто же тебе приснился?
Михаил(приподнимается на локтях, садится) Фу-у-у-у… хрень какая…
Ната Что?
Михаил(смеется в изнеможении) Какая чушь! Надо же…
Ната Не групповая любовь?
Михаил Если бы…
Ната(обнимает его) А я была в твоем сне?
Михаил К сожалению, нет.
Ната(надувает пухлые, недавно надутые губы) Ну вот! Всегда так у тебя.
Михаил Знаешь, мне приснилось, будто я… (смеется, откидывается на подушку) Нет, это пиздец какой-то!
Ната Ну. Не ругайся с утра. У вас сегодня Великий пост начался.
Михаил Будто я делал такой… занос…
Ната Занос? Как это?
Михаил Такой сундук, полный золота… золотого песка… (шарит на мраморном столике сигареты, закуривает) я нес этот сундук… золотой песок… я сыпал его в такое… круглое… типа очка… (смеется)
Ната Это просто «Граф Монтекристо»!
Михаил(вспоминает) А! Я же еще Стаса видел.
Ната Стаса?
Михаил Да, Стаса. (становится серьезным, курит) Мы с ним ехали туда… он смеялся… а я говорю: Стасик, как хорошо, что ты жив.
Ната(вздыхает) Да, тяжелый сон. А я его во сне видела сразу после похорон.