– Держите собаку на поводке, мистер! – сделала мне замечание девочка, сурово взиравшая на то, как моя четвероногая подруга справляет нужду.
Мужчина на скамейке скользнул по мне взглядом и снова уставился в газету.
– Учту, маленькая мисс! – ответил я девочке и зашагал прочь от дома.
Летний город наполнился клубами дыма и пыли. Люди спешили куда-то, толкаясь локтями и наступая друг другу на ноги. Мне бы тоже нужно было поспешить, но я отнюдь не дисциплиной получил своё место в редакции.
Едва я перешагнул порог «Нью-Йорк Пост», как натолкнулся на миссис Ланкастер.
– Доброе утро, дорогуша! – поздоровался я.
– Скажи это той, кого оставил в постели.
– Увы, но в постели со мной была только она. – Я кивнул на Собаку.
– Сочувствую.
– Да ничего, бывало и хуже.
– Я ей сочувствую. А теперь шагай в кабинет, не заставляй этих мерзких джентльменов тебя ждать.
– Каких ещё джентльменов?
– Они из полиции. Ждут тебя в кабинете. И, при всей своей любви к животным, я настоятельно не советую тебе бродить по редакции с этой псиной.
День начинал потихоньку портиться. Кивнув, я показал Собаке на пол рядом с собой и сказал:
– Сидеть!
Собака послушно села, вывалив язык и ожидая от меня дальнейших команд.
– Жди, я скоро вернусь, – сказал я и отправился к своему кабинету.
Зал с десятками столов был своего рода муравейником, в котором верные сотрудники звонили, писали, чертили, спорили и творили ещё чёрт знает что. До своих кабинетов эти трудяги ещё не дослужились, их разделяли только низкие деревянные перегородки и кипы бумаг, высившиеся на столах.
В конце зала был закуток, из которого вели несколько дверей, и одна из них – в мой кабинет.
Едва я вошёл к себе, как в мою сторону повернулись три головы. Двое мужчин сидели в креслах и курили, а третий присел на краешек моего стола, разглядывая бумаги под пресс-папье.
– Доброе утро, господа, – поздоровался я. – Чем могу помочь?
– Мы из полиции, мистер де Витт, – без обиняков сказал тот, что сидел на столе. Он, кстати, даже не сделал попытки встать. – Возникли новые вопросы по вчерашнему делу, и сейчас требуется ваше присутствие в участке.
– Вот как.
Я мельком окинул взглядом мужчин – крепкие, с зачёсанными назад волосами. Золотые запонки у того, что сидел на столе, и сапфировая брошь у другого. У третьего галстук завязан виндзорским узлом. И, конечно, обувь – на всех троих были оксфорды, не меньше пятидесяти долларов за пару.
– Можно взглянуть на ваши жетоны? – невинно поинтересовался я.
– Конечно. – Сидевший на столе достал из внутреннего кармана пиджака латунную жестянку и показал её мне.
Вот в это не поверил бы ни один журналист. Значок, конечно, был похож на настоящий – хотя, мой взгляд и тут различил фальшивку – но ни один коп в Нью-Йорке не будет носить жетон в кармане пиджака.
– Одну минуту, господа, – улыбнулся я. – Я только разберусь с делами.
Однако и они были не так просты. Едва я повернулся к двери, как за моей спиной щёлкнул взводимый курок.
– Стоять, – приказал мне тип у стола.
– Или что? – Я развернулся, мысленно поздоровавшись с хромированным «Кольтом». – Пристрелите меня в редакции посреди бела дня?
– И не такое бывало. Сейчас мы с тобой тихо выйдем, сядем в машину и немного прокатимся. И не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость.
Он достал из кармана какой-то серый камень. Кто-то другой, может, и не понял бы, что перед ним, но только не журналист, месяцами расследовавший контрабанду магических артефактов. Приглядевшись, можно было различить бледные красные искорки, пробегавшие по контуру «камня». Однако, что делает магический артефакт, я не знал.
– Что это?
– То, что превратит ваш зал в сплошную мясорубку. Повторюсь: без фокусов. – Мужчина встал и убрал пистолет в карман пиджака. – А теперь пошли.
Ситуация была неприятная. Не хотелось ставить под удар ребят, но и садиться в машину к этим головорезам я тоже желанием не горел.
Оставалось лишь надеяться на то, что какой-нибудь план долбанёт меня, как молния с небес.
Никто не обращал на нас внимания, пока мы проходили зал. Сотрудники в зале уткнулись каждый в свою работу, мир для них сузился до перегородок.
Мы уже почти вышли в фойе, когда путь нам преградили миссис Ланкастер и Собака. От неожиданности мы все остановились.
– Я же сказала, джентльмены, – сквозь зубы процедила секретарша, – никаких сигарет в редакции.
Оглянувшись, я увидел, что один из моих конвоиров всё ещё сжимает зубами недокуренную сигарету. Он раздражённо глянул на миссис Ланкастер и буркнул: