Заноза с топором
Лесорубы штата Мэн
Книга 2
Дафни Эллиот
Старшим дочерям:
У нас может быть тревожность, стремление всё контролировать, хроническое игнорирование ухода за собой и непреодолимая потребность всё исправлять,
но мы всё равно заслуживаем счастливого конца.
За то, чтобы всегда быть правыми. Во всём.
Пролог
Хлоя
За неделю до этого
Сегодня тот день.
Сегодня я отдам по заслугам мужчине, который разбил мне сердце.
Который разрушил моё чувство собственного достоинства и уничтожил мою невинность.
Теперь, спустя десятилетия тяжелой работы, я лишу его того единственного, что для него ценнее всего.
И я буду наслаждаться каждой секундой моей мести.
Я вошла в конференц-зал так, будто он принадлежал мне. Разумеется, с опозданием. Я настояла, чтобы мои юристы пришли вовремя, но сама появилась тогда, когда посчитала нужным.
Мои волосы были только что уложены, макияж безупречный, а каблуки остры настолько, что ими можно было выколоть глаз.
Когда я вошла, в комнате приподнялись брови. Это было мне не в новинку. Не так уж часто в мир, где доминируют мужчины, особенно в лесопромышленной отрасли, заявляется рыжеволосая женщина ростом метр пятьдесят восемь с такими капиталами, какие были у меня. Я держала голову высоко. Пусть недооценивают. Именно это дерьмо подкидывало дров в мой внутренний костер.
Я объездила весь мир, заключала сделки и годами работала, чтобы стать силой, с которой придётся считаться. И сегодня я делала то, о чём мечтала столько лет.
Показывала мужчинам, которые когда-то меня предали, на что я способна.
Например, моему отцу и деду, которые раз за разом твердили, что семейный бизнес — не место для женщины. Смешно, правда? Теперь я владела крупнейшей лесозаготовительной компанией в штате Мэн, и это делало меня их главным конкурентом.
А мой бывший муж? Тот, кто выбросил меня из своей жизни ради возможности развивать семейный бизнес и произвести впечатление на папочку? Теперь я гордо владела четырьмя поколениями наследия его семьи. Я была лицом компании, которую он потерял.
Компании, которую он выбрал вместо меня.
А самое приятное? Теперь он работал на меня. И я заставлю его смотреть, как я срываю имя Эберт с каждого здания, с каждого грузовика, с каждой чертовой бумажки на этом свете.
Я выжидала снаружи конференц-зала, чтобы войти в самый эффектный момент. Уже заранее написала юристке, чтобы узнать, где он сидит. Так я могла с максимальным удовольствием насладиться паникой на его лице в ту секунду, когда появлюсь в дверях.
Что он сделает, когда узнает, что я купила его семейный бизнес? Что теперь он — моя собственность?
Может, начнёт задыхаться? Или описается? А вдруг…
Я поправила юбку-карандаш и потянулась к тяжёлой двери из красного дерева.
Пора было начинать представление.
В комнате царило оживление, по огромному столу были разбросаны бумаги. Войдя, я сразу отметила взглядом то самое место, где он сидел. Он был склонившись над бумагами, подписывал документ. По бокам от него сидели двое мужчин — вероятно, его братья.
Мои юристы кивнули мне, когда я уверенно прошла к столу.
И тут наши глаза встретились.
Он уронил ручку, а с лица его моментально сошёл весь цвет.
Он резко вдохнул, и этот звук стал единственным в ставшей вдруг гробовой тишине комнате.
Я стояла гордо, не двигаясь, позволяя ему смотреть. Позволяя тонуть. Я заслужила этот момент триумфа.
Но моё торжество длилось недолго. В три удара сердца я снова погрузилась в эти голубые глаза, ловя себя на мысли, как же он хорошо выглядит с возрастом. Мелкие морщинки у глаз, густая борода, обрамляющая сильную челюсть…
Вот дерьмо.
У него не было ни соцсетей, ни интернет-следа. Я не могла как следует за ним понаблюдать, чтобы подготовиться к этой встрече.
В моих фантазиях он был старым, немощным и уродливым. А не этот сильный, широкоплечий лесоруб, сидящий напротив.
— Огаст, — произнесла я, вкладывая в голос самую фальшивую вежливость, на которую была способна. — Я надеялась, что увижу тебя сегодня.
Он молчал. Просто смотрел на меня с таким вниманием, что мне стало жарко.
Мужчина рядом с ним, более корпоративная версия Гаса, заговорил первым.
— Вы знакомы?
Гас всё так же не двигался. Даже не моргнул. Мат.
Я протянула руку тому мужчине и заставила свои мышцы изобразить нечто вроде улыбки.
— Ах, какая же я невежливая. Прошу прощения. Хлоя Леблан.
Я сделала паузу, наслаждаясь моментом, прежде чем нанести удар.
— Я бывшая жена Гаса.
Господи, как же это приятно. Всё встало на свои места. Глаза брата расширились. Тот, что сидел с другой стороны от Гаса, вздрогнул.
Я же, не теряя ни капли достоинства, села за стол. В конце концов, тут были важные бумаги, которые надо было подписать.
Жаль, конечно, что он так хорошо сохранился. Будь я послабее, могла бы зациклиться на том, как его плечи так эффектно заполняют рубашку, или на том, какие у него большие, мозолистые руки, подписывающие документы… и как бы они ощущались на моей коже.
Но я была сукой с целью.
Гас Эберт был моей первой любовью. Я отдала ему всё — свою невинность, своё сердце и, хуже всего, своё доверие.
Когда умерла моя мама от рака, мир рухнул. Горе было настолько всепоглощающим, что в некоторые дни открыть глаза уже казалось подвигом. Но у меня тогда был Гас — человек, который клялся держать меня за руку, поддерживать и быть рядом в самые тяжёлые дни.
А потом он меня бросил. Променял мою любовь, доверие и невинность на кусок леса. Отказался от жены, которой обещал вечную любовь, чтобы произвести впечатление на отца.
Я уже тогда была сломана — смерть матери оставила рану. Но он меня добил. Мое сердце и душа были разбиты вдребезги.
Мне потребовались годы, чтобы снова собрать себя по кусочкам. Но некоторые из них оказались не на месте. Другие были склеены в спешке. А кое-какие так и не нашлись. Вернуть то, что он у меня отнял, было невозможно.
Так что да, прошло двадцать лет, но я честно заработала этот момент.
Компания, которой он так одержим? Та самая земля, ради которой он от меня отказался?
Теперь всё это принадлежало мне. Каждая веточка, каждый стебелёк травы. Каждая лампочка и скрепка. Всё моё.
Каждая подпись под документами — это было моё личное торжество. Да, я переплатила. Но когда в последний момент узнала, что компания Hebert Timber разваливается и её распродают по частям, ничто не могло меня остановить. Это был мой шанс. И сегодня я чувствовала удовлетворение до самого мозга костей.
Я взглянула на него, надеясь увидеть, как он зарыдал в бороду.
Но произошло нечто странное.
Один уголок его губ приподнялся.
Ухмылка.
Этот ублюдок ухмылялся мне.
Сегодня должен был стать худшим днём в его жизни, а в его глазах — черт возьми — плясало веселье.
А я?
Почему у меня вдруг затрепетал живот?
Почему сердце заколотилось быстрее?
Нет. Этого не должно было быть. Я была невосприимчива к его обаянию. Он — жестокий, манипулятивный, алчный. Карма — стерва, и сегодня она пришла за ним.