Она поправила выбившуюся прядь за ухо и поёрзала на месте.
— Если бы мои братья и сестра просто слушались меня и делали всё, что я говорю, их жизнь была бы гораздо проще.
Я рассмеялся.
— Самое забавное, что я чувствую то же самое насчёт своих братьев. Я старший. Уже всё прошёл. Мог бы провести их по этим граблям с завязанными глазами.
— Вот именно! — воскликнула она. — Я знаю, что у меня есть проблемы с контролем, но я просто хочу завернуть всех, кого люблю, в пузырчатую плёнку и избавить от всех страданий.
Я хлопнул в ладоши, отчего Клем, дремавшая у двери, вздрогнула.
— Да! Но… — Я поднял голову и посмотрел на звёзды над горами. — Надо признать, что я не всегда прав. Я, например, говорил брату, чтобы держался подальше от Лайлы, а теперь они без ума друг от друга.
— Ну, тогда, с теми фактами, что у тебя были, это, наверное, было разумное решение. Ты просто хотел защитить их.
Я кивнул.
— Ты ведь говорил, что она раньше встречалась с Коулом, да? То есть это история «старший брат бывшего парня»? Звучит как сюжет из любовного романа с драмой и страданиями.
Я подался вперёд, игриво приподняв бровь. Чёрт, как же мне нравилась такая Хло — расслабленная, живая.
— А как насчёт бывших супругов?
Она резко откинулась на спинку стула и прищурилась.
— Даже не начинай. Без флирта.
Я поднял бокал и пожал плечами.
— Мне нравится с тобой флиртовать. Даже если ты мне не нравишься — дразнить тебя очень весело.
Её ответом был молчаливый, ледяной взгляд.
Почему меня так заводит, когда я вывожу её из себя?
— Всё нормально, — сказал я, чувствуя, как кровь начинает закипать от её дерзкого взгляда. — Если хочешь игнорировать меня — я сам всё сделаю. — Я подмигнул.
Фырк, который она выдала в ответ, только подогрел интерес.
Отодвинув стул, я медленно встал — вино уже давало о себе знать. Осторожно направился к плетённому дивану и включил настольный газовый камин. Когда пламя разгорелось, я откинулся на подушки. Ночь была прекрасной — прохладный ветер, ясное небо, усыпанное звёздами.
Все мои защитные механизмы начали рушиться. Может, из-за вина. А может, из-за неё. Я никогда бы не признался, но её присутствие в моём доме разжигало внутри искру. Я чувствовал себя свободным. Будто мог быть кем угодно. Делать что угодно.
Через несколько минут она подошла и села рядом. Диван был узким, но она держалась на приличном расстоянии. Я мог бы зациклиться на этом расстоянии, но само её присутствие рядом затмевало всё остальное.
Я повернулся к ней.
— Ты такая красивая. Хотел бы сказать что-нибудь остроумное, но в голове только это.
Она скрестила руки на груди.
— Ты пьян?
— Нет, — покачал я головой. — Немного навеселе, может быть, но до пьяного мне далеко.
— Ты ударился головой?
— Вроде нет.
Щёки у неё порозовели, взгляд чуть затуманился, но голос звучал чётко.
— Ты не хмуришься, не ворчишь, не жалуешься. Ты расслаблен и флиртуешь. Что, чёрт возьми, с тобой случилось?
— Я просто наслаждаюсь вечером, Стрекоза. Ты красивая, ночь отличная, и мне всё чаще вспоминается, что я так и не смог называть тебя миссис Эберт… а ведь как же сильно мне этого хотелось.
Она выпрямилась и приподняла подбородок.
— Я никогда не сменю фамилию.
— Отлично, — выдохнул я. — Тогда я возьму твою. Фамилия Эберт и так уже утоплена в дерьме. Мой отец бы от такой идеи взбесился… но он в тюрьме, так что пусть бомбит. — И это было правдой. То, что раньше казалось гордостью, больше не имело значения. Да и большинство вещей, которые раньше были важны, перестали что-то значить.
— Ты окончательно тронулся.
— Неа, — я откинулся на подушку и уставился в звёзды. — Я просто забыл, как сильно мне нравится проводить с тобой время. Как легко и свободно я себя чувствую, когда ты рядом.
Долгое молчание. Мои слова повисли в воздухе между нами.
— Боже, ты что, не остановишься? — пробормотала она, пытаясь отмахнуться от моего признания.
Я развернулся к ней, взял её руки в свои.
— Даже если бы захотел — не смог бы. Просто быть здесь с тобой, даже если ты снова издеваешься надо мной и даёшь понять, что я недостоин твоего общества, — это лучше, чем сто процентов всех вечеров, что у меня были после того, как ты ушла. Ты можешь прямо сейчас ударить меня по яйцам, и я всё равно буду рад, что ты пришла.
Она фыркнула.
— Заманчивое предложение.
Мы замерли, смотря друг на друга, наши пальцы переплетены. Она была невыносимо красива в свете огня, и я чувствовал каждой клеткой — я должен её поцеловать. Прошло столько лет, но я не хотел ничего сильнее. Её тепло сводило меня с ума. Оно заставляло хотеть невозможного — то, чего я не заслуживал.
Но прежде чем я успел поддаться порыву, она вскочила на ноги и топнула.
— Чёрт, ты такой бесячий. Почему ты должен быть таким обаятельным и угрюмым и красивым?! Почему ты не можешь быть просто придурком и остаться в моём прошлом?!
Ну ладно. Значит, про поцелуй можно забыть.
— Это несправедливо, Гас! — вспылила она.
— Я не придурок, — поднялся я. — И ты тоже.
— Ещё какие. Мы отвратительно обращаемся друг с другом. Вот почему мне вообще не стоило приходить.
— Но ты пришла. Как только я позвал. — Я не хотел ссориться. Хотел снова сесть рядом, притянуть её к себе и целовать, пока она не успокоится. Но, чёрт побери, раз уж пошла жара — я не отступлю.
Она резко развернулась и пошла в дом.
— Ты невозможный, упрямый осёл!
— Сама такая, — крикнул я ей вслед, следуя за ней через кухню в гостиную.
Она резко обернулась. Грудь тяжело вздымалась, лицо пылало. И если бы не поток оскорблений, это было бы чертовски сексуально.
Она ткнула в меня пальцем, а рука у неё дрожала.
— Ты сломал меня, ублюдок. Ты выбросил меня из своей жизни ради своей настоящей любви. Ради своих чёртовых деревьев!
Я схватил её за запястье и подтянул к себе. Что за бред она несёт?
— Думаешь, я тут процветаю? — прорычал я. — Посмотри вокруг, Стрекоза. Я так и не оправился после того, как потерял тебя.
Мы стояли, уставившись друг на друга, как два разъярённых быка. Кровь гудела в ушах. Мозг работал на пределе. Я был готов хоть с парашютом прыгнуть, хоть на гору лезть. Вот что она со мной делала. Она была опасна не только для моего сердца. Она уничтожала всю мою нервную систему.
Я не сводил с неё взгляда. Ни за что не собирался сдаваться у себя дома. Вечер был почти идеальным — пока она не перешла на оскорбления. Я мог держать себя в руках. Я ведь взрослый человек, в конце концов.
Но с каждой секундой самообладание ускользало, и я тонула в её горячем, темном взгляде.
— Было бы проще, если бы ты просто сбил меня своим грузовиком, — пробормотал я.
Она тут же резко ударила меня по затылку.
— К чёрту всё, — и потянулась к моим губам.
Её поцелуй был яростным, требовательным, наполненным всей той бурей чувств, что бушевала внутри меня. И я ответил, не сдерживаясь, давая понять, кто здесь главный.
Она вцепилась в мои волосы обеими руками, и вся злость мигом сменилась чистым, необузданным желанием.
Наши языки переплелись, руки жадно хватали и сжимали — мы целовались так, будто в последний раз. Боже, её губы были совершенством. В ней не было ни капли скованности, ни тени неуверенности. Она точно знала, чего хотела — и я был более чем готов это ей отдать.