Мысль о том, чтобы просто поговорить с ней, узнать, какой она стала, побыть рядом, — уже этого было достаточно, чтобы пошатнуть ту боль и обиду, что я копил годами.
Я не был гением, как Оуэн. Не был спортсменом, как Коул. Не был уверенным, как Финн.
Но я умел работать. Я прилагал усилия. И здесь будет не иначе.
Я мог позволить себе утонуть в той ссоре, что случилась утром. Мог снова зарыться в боль, стыд и разочарование. Или…
Или мог начать жить для себя. И пойти за тем, чего действительно хочу.
Но сначала — у меня куча дел. Начнём с TED Talk.
Мне нужен был план.
Гас Эберт существовал в мире, где всё было определённо. Он принимал решения с уверенностью, управлял каждым днём своей жизни с точностью и расчётом.
Но ночь с ней выбила меня из колеи. Всё, что я считал важным, вдруг перестало иметь значение. Будто один поцелуй снес все невидимые стены, державшие меня в плену много лет.
Может, моя стратегия и не была идеальной, но планировать — это то, что я умел лучше всего. Хлоя Леблан не из тех женщин, которых можно завоевать наскоком. Мне нужно было всё или ничего. Добраться до упрямой, твёрдой, независимой женщины, которую я до сих пор любил, будет непросто. Но я умею ждать. Я сыграю в долгую. Расставлю все фигуры на доске.
— Почему ты расхаживаешь перед моим салоном, как заговорщик? — раздался голос Бекки из дверей, с одной рукой на бедре, а в другой кружка с кофе.
Я выдал виноватую улыбку. Последние месяцы я не особо был настроен на светскую жизнь.
— Давно не виделись.
Она скривилась, чуть приподняв бровь.
— Да ты вообще выглядишь как тот парень из «Унабомбера».
Ай.
— Вот почему ты и стоишь первой в моём списке.
— Я открываюсь только через тридцать минут, — приподняла она бровь.
Я засунул руки в карманы.
— Я подожду.
Она закатила глаза, но отступила внутрь и распахнула дверь.
— Ладно, заходи. Только налей мне кофе, пока я готовлюсь.
Бекка была вдовой из Филадельфии, переехавшей в Лаввелл с дочкой пару лет назад. Умная, стильная, резкая, с татуировками и пирсингом — и лучшая в городе по части стрижек. Мы подружились.
Ну, больше, чем просто подружились. Были флирт, пара свиданий, пару раз переспали. Но это было легко, без обязательств.
Я наполнил её кружку, потом нашёл себе — с надписью «Я живу на тяжёлом металле и кофе» — и налил себе.
Живот скрутило от нервов. Я прочистил горло.
— Послушай, я хотел с тобой поговорить…
Она скрестила руки на груди, прямо на футболке с надписью «Свергни патриархат», и выжидательно посмотрела на меня.
— Эм... — я почесал затылок, опустив взгляд. — Мы с тобой... ну, мы как бы в подвешенном состоянии.
Она приподняла одну бровь, ничего не говоря.
Чёрт, как же неловко. Несмотря на прохладу в салоне, я начал потеть:
— Но я хотел... сказать, что больше не могу с тобой встречаться. Ну... в романтическом плане.
Молчание.
— Она вернулась. Любовь всей моей жизни. Я, может, и не имею ни единого шанса, но ты заслуживаешь честности.
Наконец я решился посмотреть на неё и отпил обжигающе горячего кофе. Пусть лучше обожжёт горло, чем терпеть эту неловкость.
Она улыбнулась и шагнула ближе.
— Так вот почему ты здесь с утра пораньше?
Я нахмурился.
— Я не хотел ранить твои чувства.
Она обняла меня одной рукой и слегка сжала.
— Гас, ты классный. Я ценю тебя как друга. Но, поверь, я ни за что не стану на пути у настоящей любви. Даже если Гейл из банка уверена, что она вернулась в город, чтобы тебя прикончить.
Напряжение, копившееся в груди, спало, и я расхохотался. Она могла выглядеть как рокерша, но внутри была добрейшей душой.
— Скорее это было бы непредумышленное убийство, — усмехнулся я.
— Я рада за тебя, — кивнула она и отступила на шаг.
Однажды вечером, под градусом, мы поделились старыми любовными травмами. До возвращения Хлои она была одной из немногих, кто знал о ней.
— Я многое хочу изменить, — признался я. — Терапия, стрижка, немного самокопания. Хочу быть тем, кто достоин её. Пора наконец разобраться со своей головой и исправить то, что я испортил, когда мы были молоды.
Она потёрла ладони, в глазах блеснул азарт.
— Придётся попотеть. Начнём с бороды. Её нужно привести в порядок, чтобы она увидела, насколько ты хорош собой.
Я закрыл глаза, бесконечно благодарный за её дружбу и лёгкость, с которой она приняла всё это.
— Но даже не думай, что ты избавишься от подробностей, — усмехнулась она, махнув рукой в сторону кресла.
Я вздрогнул. Я куда охотнее слушал, чем рассказывал.
— Перейду к трагической козлиной бородке, если не заговоришь, — пригрозила она, взяв машинку.
Чёрт. Мои щёки никто не видел с выпускного. Этого не произойдёт.
— Ладно-ладно! — поднял я руки в знак капитуляции. — Что ты хочешь знать?
Бекка отложила машинку, взяла ножницы и принялась за дело.
— Она свободна?
— Да.
— Интересуется?
Горло сжалось.
— Не знаю. Но, кажется, шанс есть.
— Насколько сильно ты всё облажал в прошлый раз? Мне стоит болеть за неё?
Я скривился, стараясь не дёргаться, пока она подравнивала бороду.
— Сильно. И всё зависит от того, насколько ты прощающий человек.
Я провёл столько лет, сожалея о прошлом. Но только увидев огонь в её глазах, я осознал, насколько глубоко ранил Хлою. Что её шрамы — такие же, как и у меня.
Бекка ловко закрутила ножницы пальцем и кивнула.
— Ты из тех, кто стоит того. Надеюсь, она это увидит.
Я фыркнул:
— Уверен, она встречала кого угодно получше. Но мужику же можно надеяться.
Бекка издала какой-то звериный рык, которого я никогда от неё не слышал, и сверлила меня взглядом через зеркало:
— Гас Эберт, не смей так о себе говорить. Ты — лучший мужчина во всём Северном Мэне. Она никогда не найдёт кого-то лучше.
Я пожал плечами. Я не соглашался, но её взгляд был слишком яростным, чтобы спорить.
— Не веришь? Взять хотя бы сегодняшний день. Ты пришёл ко мне ни свет ни заря, чтобы откровенно объясниться.
— Мама воспитывала меня как джентльмена, — пожал я плечами. — Хотел избежать недоразумений, неловкости и обид.
Прямота — это мой стиль, и Бекка заслуживала уважения. Она прошла через ад и заслуживала, чтобы с ней обращались по-человечески.
Как только она встала передо мной и оценила мою бороду, то принялась за волосы — подстригала, формировала и ругалась, что я так долго не приходил.
— Если ты уж собрался разочаровать всех своих поклонниц, тебе придётся сделать ещё пару остановок.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился я, глядя на её отражение. Я же не ходил на свидания уже вечность.
Она рассмеялась.
— Эмма Полански?
Эмма?
— Мы вместе ходили на выпускной.
— Именно. И с тех пор, как она развелась, её родители только и говорят, как бы вас свести. Они владеют единственным продуктовым магазином в городе. Не сжигай мосты.
Я закатил глаза.
— Ладно, заеду, скажу, что моё сердце уже занято.
— И Лори, барменша в Ape Hangar.
Оу. Вот это будет неловко.
— И Лейси Миллер.