Гнев вспыхнул внутри горячо и ярко, возвращая мне силы. Ни слова, ни оргазмы не могли это исправить. Он был в плену собственных иллюзий, а у меня была работа.
— Пожалуйста, уйди, — сказала я тихо, разрываясь между желанием поцеловать его и всадить каблук ему в грудь.
Он кивнул и повернулся, но у самой двери обернулся и ослепил меня улыбкой, от которой хотелось сжечь всё нижнее белье в округе.
— Будь готова, Стрекоза. Я иду за тобой. А если я чего-то хочу, то я не сдаюсь.
Глава 14
Гас
Пару лет назад я бы ни за что не поверил, что добровольно стану проводить вечера четверга в компании своих братьев. Но за последний год произошло столько всего, что в это и правда трудно поверить.
Так что вот я здесь.
У Финна дома, с пивом в руке, в кругу братьев. По очереди держим на руках малыша Тора.
Финн и Адель жили в уютном домике за городом с огромным садом и застеклённой верандой. Они сделали пристройку, когда Финн переехал, и вместе превратили это место в настоящий дом.
Клем обожала бегать по двору с собакой Адель и ещё одной, которая принадлежала Джуду, а мы, люди, могли спокойно наслаждаться летним вечером без нашествия комаров.
— Что, чёрт возьми, у тебя на ногах? — спросил Финн, когда я опустился в плетёное кресло.
Я с гордостью посмотрел на свои новые ботинки.
— Это мои парадные Тимбы.
— Парадные Тимбы? — переспросил Джуд, облокотившись на колени. — Тимбы — это для работы.
— Ага, — сказал Коул, развалившись на софе напротив. — Это же противоестественно, не?
— Единственное преступление здесь — это то, насколько хорошо я выгляжу, — отозвался я, открывая пиво. — Смиритесь, мальчики. Я самый старший и самый красивый.
— Он окончательно поехал, — сказал Джуд.
Он сидел на полу, почесывая уши своей собаке Рипли. Она сопровождала его везде, и все знали, что он разговаривает с ней чаще, чем с нами.
— Серьёзно, — пробормотал Финн. — Что с тобой случилось?
Я отпил пива и задумался.
— Я столько лет пытался спасти компанию. И в итоге провалился.
Они зашумели — как всегда, стараясь меня успокоить, но я покачал головой.
— Долгое время я чувствовал себя ужасно. Будто подвёл вас всех. А теперь я просто сотрудник. Прихожу, работаю, ухожу. И, знаете, мне это нравится.
Коул нахмурился и уставился на меня.
Мы только недавно начали нормально общаться, и между нами всё ещё было напряжение.
— Ты сейчас серьёзно говоришь о своих чувствах?
Финн тоже приподнял бровь.
Я подался вперёд, локти упёрлись в подлокотники, и кивнул. Казалось бы, после краха мечты всей моей жизни я должен был развалиться на части. А я был… удивительно в порядке.
— Ты кто вообще такой? — спросил Финн, баюкая Тора. — Я не припомню, чтобы ты хоть раз говорил о чувствах. Ты вечно с мрачной рожей.
— Это просто моё лицо, — отмахнулся я. — И я умею говорить о всяком.
Они все переглянулись с опаской.
— Ну, раз уж ты теперь такой открытый, — сказал Финн, покачав головой, — расскажешь нам наконец всю правду о своей бывшей? А то всё изворачиваешься.
— У него, наверное, пересадка личности была, — сказал Джуд, закидывая в рот горсть кренделей. — Может, дело в той поездке в Бостон?
Финн хмыкнул.
— Бостон — медицинский центр. Там, небось, умеют лечить хроническое мудачество.
— Да пошли вы, — я кинул в Джуда чипс. Он отскочил от лба, и Рипли тут же его подхватила и схрумкала.
Попробовать выразить словами, что произошло между мной и Хлоей, было почти невозможно. Это был не просто потрясающий секс. Мы соединились — смеялись, ругались, терялись друг в друге. И всё это изменило меня.
Во мне бушевал идеальный шторм эмоций. Может, у них, как у нормальных людей, развитие шло поэтапно. А я всегда был перфекционистом. Если уж за что-то брался — то полностью.
Так я оказался в техникуме. Так участвовал в соревнованиях лесорубов. Так начал вырезать скульптуры бензопилой. Я всегда нырял в дело с головой.
И после того, как так долго чувствовал себя в тупике, это был единственный разумный выход — повернуть в другую сторону.
— Всё случается не просто так. И какая-то высшая сила снова привела Хлою в мою жизнь. Понятия не имею, чем всё закончится. Но зачем закрываться и злиться, если можно просто принять всё, что может быть?
— Нам врача вызывать? — спросил Коул, смеясь. — Он совсем поехал.
— Я начал читать Брене Браун, — объяснил я.
Финн усмехнулся.
— Мама и до тебя добралась, да?
Я кивнул.
— Начал с её выступления на TED.
Джуд покачал головой.
— TED — это как входная доза Брене. Осторожно, брат, это затягивает.
— А потом были подкасты, — продолжил я.
— А потом ты не спал всю ночь, рыдая над «Мужеством быть уязвимым»? — подхватил Финн. — Чёрт, книга и правда хорошая. — Он посмотрел вниз и улыбнулся сыну, который начал просыпаться.
Джуд покачал головой.
— Надо держаться подальше от маминых книжек по саморазвитию.
Финн рассмеялся.
— Вот и нет. Это лучшее, что я когда-либо делал. Чтобы быть с такой женщиной, как Адель, мне пришлось измениться. Взять на себя ответственность, разобраться с прошлым и перестать бояться расти.
Младшие братья смотрели на него с сомнением.
— Дойдёте до этого со временем, — сказал Финн с видом мудреца, гладя по голове Тора. — Когда влюбитесь и поймёте, что нужно разобраться с собственными заморочками, чтобы быть хорошим партнёром для кого-то другого.
Когда, чёрт побери, Финн успел стать таким мудрым? Впрочем, это не имело особого значения. Я с ним был полностью согласен. Перемены были болезненными. Смотреть правде в глаза, какой я есть и каким хочу быть, было непросто. Но чем больше я работал над собой, тем меньше это пугало. Потому что она была здесь. И я был бы полным идиотом, если бы не сделал всё возможное, чтобы заслужить второй шанс.
— Как продвигается подготовка к фестивалю? — спросил я, указав на Коула бутылкой пива.
После года, проведённого на мамином диване, в пьяном и обкуренном тумане, его заставили отработать общественные часы. В итоге он стал ответственным за возрождение городского фестиваля.
Он был хорошим парнем. Запутавшимся, сбившимся с пути, но с добрыми намерениями. Я за него волновался, но он с каждым днём становился лучше.
Его лицо просияло.
— На самом деле, хорошо. У нас уже есть несколько крупных спонсоров, разрешения получены. Сейчас ищу поставщиков.
— Круто, — Финн поднял бутылку, и Коул чокнулся с ним.
— Дел ещё куча, но, думаю, у нас получится.
— Мы поможем, — сказал Джуд.
Я кивнул. Коул был младшим из нас и, по документам, моим сводным братом. Мне было одиннадцать, когда мои родители развелись, и отец женился на матери Коула. Мы росли вместе, и моя мама сделала для него больше, чем его родная. Но между ним и остальными всегда оставалась некая дистанция. Он был любимчиком отца — звезда хоккея, неприкасаемый, которому доставалось всё.
Долгое время я его за это ненавидел. Но теперь понял, насколько он сам пострадал. Я работал над этим. Старался быть рядом, поддерживать его, относиться как к остальным братьям. Я ведь старший. Моя обязанность — следить, чтобы у всех было всё в порядке.