Финн завалил его вопросами о фестивале, и разговор плавно перешёл к старому отелю. Появились два покупателя, и теперь между ними разгорелась настоящая война ставок — всё город только об этом и говорил. Если отель откроется, Лаввелл снова может стать туристическим центром. А значит, многое изменится. Город начал увядать вместе с лесной промышленностью, но в последнее время всё стало понемногу стабилизироваться.
— Слышал что-нибудь от Ноа? — спросил Финн у Джуда.
Хотя Ноа был отстранён уже много лет, между ним и Джудом сохранялась особая связь, которую, похоже, разделяют только близнецы. Ной уехал на запад в восемнадцать и с тех пор наведывался редко.
Джуд покачал головой.
— Уже пару недель молчит. У меня плохое предчувствие. Как будто что-то случилось.
— Нам стоит волноваться?
— Пока нет. Сейчас сезон лесных пожаров, у него и так стресса хватает. Может, в этом дело. Он часто бывает вне зоны, связь почти никакая. Дам ему ещё пару дней, а потом, если нужно, свяжусь с его начальником.
Ной всегда был безбашенным. Он не знал страха, и именно этот инстинкт повёл его на запад. Зимой он работает в спасательной службе, его спускают с вертолётов, чтобы вытащить людей из лавин. Летом — борется с лесными пожарами. Я им горжусь, но он до сих пор пугает меня до чёртиков.
После второго круга пива и доставки пиццы Финн снова решил сунуть нос в мою личную жизнь.
— Так, давайте вернёмся к Гасу, ладно?
Коул и Джуд подняли головы от тарелок.
Финн поднял брови.
— У него есть бывшая жена.
Я промолчал и сосредоточился на своей пицце.
— И он всё ещё в неё влюблён, — добавил Джуд.
— Как это вообще возможно? — пробормотал Коул.
Несмотря на мои попытки их игнорировать, все трое уставились на меня. Проклятье. Они знали, как залезть мне под кожу. Даже Тор, чавкая пустышкой, словно ждал ответа.
Мне совершенно не хотелось продолжать этот разговор. Я думал, мы просто поболтаем, а потом я поеду домой.
— Господа, — произнёс я. — Тут всё просто.
— Ни черта не просто, — парировал Финн. — Она вернулась. И что это значит? Ты хочешь быть с ней? А она?
Вопросы посыпались один за другим, и я был не готов даже начинать думать об ответах.
Стиснув зубы, я процедил.
— Я не знаю, ладно? Всё, что я знаю — она здесь. И я хочу разобраться. Узнать, что из этого может выйти.
— Почему ты вообще не сказал нам, что был женат?
Я провёл рукой по бороде. Короткие волосы всё ещё ощущались странно. Но мне это нравилось. Как всегда, Бекка оказалась права. Мне давно нужно было привести себя в порядок.
— Мне было двадцать. Я тогда учился в техникуме в Хартсборо.
Джуд кивнул.
— Помню.
— Отец тогда сказал, что электрик в штате — это то, что нужно. Так я мог бы приносить пользу компании. — Я тогда жил в крошечной квартире над его гаражом, пытался стать мужчиной и чаще всего терпел неудачу. — Хлоя работала в кофейне. Я ходил туда каждый день, просто чтобы на неё смотреть. Всё не мог решиться заговорить.
Малыш в руках Финна заёрзал, отвлекая меня.
— Ши-Ра, — сказал Финн, используя прозвище, которое дал Адель. Он встал и начал укачивать сына. — Тор голоден. А тебе, — он повернулся ко мне, — пора рассказать остальным эту историю.
Через минуту появилась Адель. За ней семенила её крошечная собачка. Она тихо заговорила с сыном, который начал капризничать.
— Принеси мне кресло. Его пора кормить.
Финн передал ей малыша и поспешил из комнаты. Через минуту вернулся с качалкой, которую я сделал в подарок, когда родился Тор.
Адель устроилась в кресле и легонько оттолкнулась ногой.
— Обожаю это кресло, — сказала она, улыбаясь мне. — И этот малыш тоже. Я заставляю Финна таскать его из комнаты в комнату.
Финн провёл рукой по её волосам, в глазах — тепло, прикованный к ней взгляд.
— Она таскала его сама уже через несколько дней после родов, — проворчал он. — Ни за что не давала мне помочь.
Адель откинула голову назад и похлопала его по щеке.
— Ему нужно было какое-то занятие. Так что теперь он у меня главный по креслам. Настоящий герой.
Финн снял с кресла лёгкое одеяло и укрыл её. Мы вежливо отвернулись, когда она приложила сына к груди.
— Ладно. Продолжай, — сказала она, покачиваясь взад-вперёд.
Воспоминания нахлынули внезапно, вместе с тем самым трепетом, что всегда охватывал меня, когда я видел Хлою. Я перестраивал весь день, лишь бы заглянуть в ту кофейню. Боль в груди исчезала, стоило ей только улыбнуться в мою сторону.
— Мы стали проводить время вместе. Её мама тогда болела. Рак. Хлоя за ней ухаживала. Она была такая грустная… и такая красивая. Я поставил себе цель — заставлять её улыбаться каждый день.
— Ты? — фыркнул Джуд. — Но ты ведь в улыбки не веришь.
— Для себя — может, и нет, — усмехнулся я. — Но если бы ты знал Хлою, то понял бы, насколько редки и бесценны её улыбки.
— Я вообще ничего не понимаю. — Он снял очки и прищурился. — Я провёл неделю в лесу, а ты вдруг стал другим человеком? Тебя что, похитили пришельцы?
— Да нет. Я просто сосредоточен.
— Мы с тобой работаем бок о бок десять лет, чёрт побери. Я твой грёбаный брат. Я требую анализ ДНК — проверить, не заменили ли тебя.
Финн рассмеялся.
— Я понимаю. Она — твоя.
Я кивнул ему с благодарностью.
— А что пошло не так? — спросил он.
— Папа был, естественно, против. Её семья тоже устроила истерику. Постоянные ссоры. Она собиралась поступать в колледж в Канаде. Так хотела её мама. А потом всё усложнилось. — Сердце сжалось, боль резанула грудь. — И прежде чем я успел всё исправить, она уехала.
Адель ахнула.
— У нас обоих тогда всё было тяжело. Она горевала. Я пытался стать взрослым, принимать собственные решения. Мы были молоды, импульсивны. Сбежать и пожениться — это было глупо, но нам казалось, что выхода другого нет. — Я провёл руками по волосам, потянул за них, чтобы отвлечься от кома, подступившего к горлу. Всё заходило куда глубже, чем мне было комфортно.
— Подожди… мама знала?
— В итоге — да. — Я кивнул. — Сначала она держалась в стороне. Оуэн тогда уже учился в колледже, а Коулу было девять, и вы все, черти, были подростками. Бедная женщина просто пыталась не дать вам себя угробить. А я жил над гаражом отца, считал себя взрослым.
— Мы поехали в Монреаль и поженились. Она горевала, я бунтовал, она переехала ко мне и мы пытались построить совместную жизнь. Но у нас так и не получилось найти общий ритм. А из-за давления со стороны родителей всё стало ещё хуже.
— Как будто у отца вообще есть право что-то говорить о браке, — заметил кто-то.
Я хмыкнул.
— Вот именно. Я игнорировал протесты родителей, вёл себя как настоящий упрямец. Но если отцовские нравоучения мне были по барабану, то недовольство отца Хлои подорвало её изнутри. Она и так страдала из-за потери матери, а тут ещё и это. Я не знал, как ей помочь. Не знал, как всё исправить. И, как идиот, решил, что если просто послушаю отца, всё как-нибудь наладится.
— Мы ссорились. Она ушла. И вместо того чтобы бороться за неё, я закопался в работу и пытался пережить это. Потом она уехала учиться. Отец подключил своего юриста, подготовили бумаги. Я их подписал.