— И если она когда-нибудь скажет мне убить тебя, я сделаю это с радостью.
Я наклонился вперёд, упершись локтями в подлокотники.
— Последнее, чего я хочу — причинить кому-то боль. И поверь, я тебе верю. Без обид, но у тебя бешеные глаза.
Он медленно улыбнулся.
— Спасибо.
Это не было комплиментом, но по крайней мере угрозы прекратились.
Я сделал глоток пива.
— Слушай, я просто стараюсь делать свою работу и быть другом для Хлои.
Он кивнул, задумчиво поджав губы.
— Хлоя для меня — мой человек. И мать, и сестра, и начальница, и лучший друг — всё в одной маленькой, вечно злой упаковке.
— Очаровательно, — сказал я. — И ты по утрам подпиливаешь ей рога?
Он рассмеялся и я облегчённо выдохнул. Слава богу. Я надеялся, что мы с ним сможем когда-нибудь стать друзьями. Он напоминал мне младших братьев: импульсивных, но до чертиков преданных.
— Как ты с ней познакомился?
— После слушания по моему делу, — произнёс он спокойно, глядя мне прямо в глаза, будто проверяя, как я отреагирую.
— Прости? — Я едва не поперхнулся пивом.
— Мне было семнадцать. Родители выгнали меня из дома, и я жил на улице. Поймали за кражу. Моим общественным защитником оказалась соседка Хлои по комнате. Я отсидел пять месяцев в колонии для несовершеннолетних, но вернуться было некуда — родственников не осталось. Так что Люси привела меня к себе домой. С Хлоей мы быстро подружились, и она, считай, усыновила меня. Била по голове, когда я вёл себя как придурок, и помогала вырулить.
— Ничего себе. — Я был потрясён. Всё, через что пришлось пройти этому парню…
— Заставила получить аттестат о среднем образовании, потом — колледж. Я школу ненавидел, но она вытаскивала меня из постели каждое утро. Было тяжело, но в итоге я получил диплом по бизнесу. Теперь вечно пилит меня, чтобы я нашёл «нормальную» работу. Но она мой лучший друг, а лес — всё, что я знаю. За больше чем десять лет мы прошли с ней через всё. Нас чуть не побили в Монголии, в Бразилии, да где только ни было.
Чёрт, невозможно было не восхищаться его преданностью. Он, наверное, редко слышал слова поддержки. А я учусь, что это важно — быть замеченным. Особенно для таких, как он.
— Ей повезло, что ты рядом, — сказал я. — Ты потрясающий сотрудник, это очевидно. Но ещё ты настоящий друг.
Он немного расслабился, взгляд потеплел, плечи опустились.
— Почему она вернулась? — спросил я будничным тоном.
— Не из-за тебя, — буркнул он, снова напрягшись. — Просто… всё навалилось. Последние пару лет были тяжёлые, и, думаю, сорок лет заставили её скучать по Мэну. Когда она сделала предложение по покупке компании, я думал — приедем, сделаем деловые дела, выпустим Джей Джей с её бандой в лес, и вернёмся в Сиэтл через пару недель.
Хм. Может, она и не вернулась из-за меня… но возможно, останется из-за меня. От этой мысли внутри что-то вспыхнуло.
Карл откинулся назад и посмотрел на озеро:
— Она хотела провести тут лето.
— Потому что у нас лучшее лето, — пробормотал я.
— Учитывая, что я прожил почти всю жизнь под ежедневным дождём — признаю: пусть тут и нет особого шарма, Starbucks и приличного тайского ресторана, но сухая погода всё окупает.
— Уже хорошо.
— Это всё, что ты получишь, — сказал он, скрестив руки. — Я за Хлою хоть в огонь. И хотя, возможно, я мог бы тебя стерпеть… я не стану рассказывать её секреты.
Он был дико защищающим, и я уважал это. Было легче на душе, зная, что рядом с ней есть такие люди. Не то чтобы это удивляло. Она невероятная. Ну кто бы не держался за неё?
Я просто хотел быть одним из таких людей. Нет — её человеком.
Чем больше времени я проводил рядом с ней, узнавая женщину, которой она стала за последние двадцать лет, тем сильнее влюблялся заново.
Потому что та Хлоя, что была когда-то? Она была восхитительной.
Но та, что сидела сейчас всего в нескольких шагах, смеясь — была в тысячу раз ярче. Я до безумия хотел доказать ей, что и сам стал другим. Что стал лучше.
— Она не неуязвимая, — тихо сказал Карл.
Я кивнул.
— А теперь ты должен ответить на мой вопрос. Почему ты зовёшь её Стрекозой? Она отказывается говорить.
Я закинул руки за голову, глядя на звёзды.
— Легко. Стрекозы — красивые, хрупкие на вид существа. Ты смотришь на стрекозу и видишь мерцающие крылышки, изящный силуэт. Но на самом деле они — одни из самых опасных хищников в природе. Умные, стремительные, безжалостные. Защитницы. Всё это скрыто в такой красивой оболочке.
Карл тяжело вздохнул.
— Я хочу тебя ненавидеть, Громила, но ты не даёшь.
— Часто такое слышу, — ответил я, с трудом сдерживая ухмылку.
К часу ночи гости начали расходиться. Я помогал организовывать поездки для тех, кто выпил, и всё это время не сводил глаз с Хлои. Почти весь вечер я провёл на ногах — болтая с людьми, убирая со столов, помогая, где мог. Я ожидал косых взглядов, но, к удивлению, никто не был поражён моим появлением. Объяснять ничего не пришлось. В какой-то момент я даже завёл с Джей Джей часовую дискуссию о выращивании саженцев.
Селин в изрядно подвыпившем состоянии ушла спать в одну из гостевых спален, Джей Джей с Карлом тоже разбрелись по своим коттеджам. Когда ушли последние гости, я нашёл под раковиной мусорный мешок и начал собирать разбросанные по патио стаканы, тарелки и салфетки. Было поздно, но гирлянды придавали пространству уют, а на фоне по-прежнему блестела гладь озера.
Я никогда не гнался за роскошью, но этот дом… он и правда был особенным.
— Ну конечно. Ты бы и не могла не купить самый дорогой дом в городе.
Хлоя, подбирая пустые бутылки, фыркнула.
— Мне нравится озеро.
— А ворота, по-твоему, не перебор?
— А как мне ещё от тебя защищаться?
Её взгляд прошил меня насквозь, мурашки побежали по спине.
Вот оно. Вот чего мне не хватало все эти годы — огня, флирта, женщины, которая едва меня терпит. Сейчас ночь, середина чёртовой недели, а один её взгляд даёт мне силы на марафон.
— Попробуй, — сказал я вполголоса. — Но мы оба знаем: я всё равно не уйду.
Она отвернулась.
— Говорит тот, кто бросил жену, — пробормотала она.
Я сжал кулаки, изо всех сил стараясь не взорваться. Это совсем не то, что было. Но я не собирался спорить с ней в день её рождения. Рано или поздно мы обсудим, что тогда случилось. Лучше — после того, как она согласится выйти за меня снова.
Я продолжил убирать, собирая бутылки, поправляя кресла, но чувствовал на себе её взгляд.
Когда всё выглядело приемлемо, я достал две бутылки воды из холодильника у уличного бара и подошёл к ней. Она сидела у воды, глядя в темноту.
Она молча взяла бутылку, и я опустился рядом, вытянув ноги в одном из лежаков, что стояли лицом к озеру.
Мы долго сидели в тишине, слушая стрекот сверчков и лёгкие всплески воды.
— Я открыла твой подарок, — сказала она, не отрывая взгляда от озера. — Dr Pepper Lip Smackers?
Я ухмыльнулся.
— Это был твой любимый вкус. Я обожал целовать тебя, когда ты их наносила.
С раздражённым вздохом она вскинула руки.
— Чёрт тебя подери, Огаст Эбер. Сгори ты в аду. Как ты смеешь явиться на мой день рождения весь такой сексуальный в образе лесоруба, с продуманными подарками и своими идиотскими плечами?