Я могла понять реакцию своего тела на него. Он сильный, привлекательный, защитник. Упрощённая версия меня, где-то в мозговом подвале, была в полном восторге от его близости.
Я должна была ненавидеть его за то, что он со мной сделал. Должна была бы бежать от него и защищать свою новую блестящую жизнь от его вторжения.
Но вместо этого просто сидеть рядом с ним и уже чувствуешь, как тело закипает.
— Прости, — тихо сказал он, опустив взгляд. — За всё. Я не пытаюсь разрушить твою жизнь. Я просто сам пытаюсь разобраться в своей.
— Скажешь, когда получится. Даже в сорок я понятия не имею, что делаю, — сказала я, неумело приоткрыв душу. — Я совершенно одна и не знаю, как починить все свои сломанные части.
Он повернулся ко мне, в его синих глазах полыхало.
— Ты не сломана. И ты не одна. Твоя сестра называет тебя своим светом. Джей Джей и Карл тебя обожают. А ты мне всё больше нравишься, несмотря на свои смертоносные взгляды.
— Кажется, я просто начинаю понимать, что хочу большего. Партнёра. Постоянный дом. Собаки, дети и украденные поцелуи между купанием и сказками на ночь.
Я махнула рукой в сторону озера, чувствуя, как заливаюсь краской. Чёрт. Зачем я это сказала?
— Тогда иди и возьми это. Если на этой земле есть кто-то, кто способен сдвинуть горы, раздвинуть реки и изменить ход времени, то это ты, Стрекоза.
Я фыркнула, хоть сердце и запнулось.
— Льстишь.
— Говорю как есть.
— Но это не так, — возразила я. — Да, я умею вести бизнес. Да, я владею кучей деревьев. Но, в общем-то, это всё, что у меня есть.
— Понимаю, — кивнул он задумчиво. — Я не вижу будущего, но поставил бы всё, что у меня есть, на то, что Хлоя Леблан пройдётся по этой вселенной на своих чёртовых каблуках и добьётся своего. Ты просто ещё не нашла свой план. В этом нет ничего плохого.
— В сорок-то лет?
Он поставил кружку на причал и обнял меня за плечи. Это было интимно, но не сексуально, и, как ни странно, мне понравилось его тепло рядом. Хотя, конечно, я бы ни за что в этом не призналась.
— Жизнь была бы ужасно скучной, если бы у нас были все ответы. Разве ты не думаешь, что сама дорога — это и есть награда? Мечты, жертвы, развитие? — спросил он, и его тепло проникло в меня. — Мы меняемся, когда узнаём себя и окружающий мир.
Чёрт. Слишком рано для таких разговоров.
— Теперь ты ещё и поэт?
— Это ты пробуждаешь это во мне, — усмехнулся он. — Я годами жил в тоске. Застрял в собственной голове и раз за разом принимал одинаково никчемные решения. А потом понял — ведь не обязательно так жить. Я могу быть другим. Могу поступать иначе.
Я запрокинула голову и внимательно посмотрела на него.
— Что заставило тебя это понять?
— Тот день в Бостоне. — Его тёмные брови нахмурились, взгляд стал задумчивым. — Ты меня разбудила, Стрекоза. Вдруг я снова начал по-настоящему ощущать этот мир.
Ком в горле стал таким плотным, что я боялась задохнуться прямо на этом причале. Как на такое ответить? Почему он должен был быть таким честным и уязвимым? Это было до невозможности привлекательно, а в моем и без того растроганном состоянии я просто не могла справиться с новой, глубокомысленной версией Гаса.
Я перевела взгляд на солнце, почти полностью поднявшееся над горизонтом. Вспышка золотого света отражалась в тёмно-синей воде. Небо затягивали лишь редкие облака, позволяя краскам свободно разливаться по простору.
— Красота, — сказала я. — Я скучала по Мэну.
— Это место у тебя в крови, Стрекоза. Такое невозможно просто забыть и вычеркнуть.
Он был прав, хоть я ему этого и не сказала бы.
— Я пыталась, — тихо призналась я. — Пыталась выжечь из души каждую частицу этого места. Без мамы оно казалось мне совершенно бессмысленным.
Он крепче прижал меня к себе.
— Я рад, что ты вернулась.
— Только на лето, — предупредила я, даже несмотря на то, что сама прижималась к нему.
— Конечно, — сказал он, хотя в голосе слышалось сомнение. — Но мы и этому рады.
Мы просидели на причале, пока солнце не взошло полностью, и его лучи не согрели мою кожу.
Несмотря на злость, растерянность и раздражение, сопровождавшие меня с тех пор, как я приехала в Лаввелл, я не могла отрицать — этот момент был идеален.
До тех пор, пока уши не разрезал душераздирающий звук.
Мы вскочили на ноги и начали озираться, когда этот грохот повторился. Глухое, низкое фырканье и стон, нечто среднее между мычанием коровы и воплем демона.
Гас, застыв на месте, выставил руку, защищая меня.
— Думаешь, это медведь? — Я хоть и выросла здесь и провела полжизни в лесах, всё равно до ужаса боялась медведей.
— Вряд ли. Разве что его ранили, и он медленно истекает кровью, — сказал он. — Это слишком… — Он осёкся, оглядываясь. — Слишком странно и тревожно для медведя.
Звук становился громче, и у меня внутри всё сжалось. Что это, чёрт возьми, могло быть?
Прижавшись друг к другу, мы осторожно направились обратно к дому, настороженно осматривая окрестности.
— Чёрт, — сказал Гас, начиная смеяться.
— Что? — Я вытянула шею, вглядываясь в болотистую часть моего участка.
Живот скрутило от увиденного.
— Святой Иисус...
Это был лось.
Нет. Два лося. Занятые… чем-то вроде полового акта.
Щёки Гаса вспыхнули, он не мог остановиться от смеха.
— Господи, этот звук! Никогда не слышал его так близко.
— Фу. Это просто ужасно. Как думаешь, это по согласию? — Я отвернулась, смеясь так сильно, что по щекам потекли слезы. Это было до абсурда нелепо.
Он поморщился.
— И, конечно же, это Клайв.
— Клайв?
— Ага. Самец. Он печально известен.
— Даже знать не хочу. Только не говори, что он мэр или какой-нибудь дурацкий местный талисман.
— Клайв? Ни за что. Он скорее ходячий хаос.
— Хорошо. Потому что лоси — те ещё ублюдки.
— Ещё бы, — он мягко взял меня за руку, подтолкнув к дому побыстрее.
Хотя обычно я боролась с ним на каждом шагу, в этот раз позволила ему вывести меня с поля брачных битв лосей.
— И крайне опасные, — добавил он. — Так что давай внутрь.
Пока мы шли к патио, а их дикие вопли и стоны становились всё дальше, я не могла перестать смеяться. Всё это было до нелепости абсурдно. Ночная «пижамная вечеринка» с бывшим мужем, мои душевные излияния, а теперь ещё и порно с лосями на моём участке.
Я схватилась за бок, пытаясь перевести дыхание.
— Вот уж утро. Сижу на рассвете в день своего сорокалетия, в компании только бывшего мужа, чувствую себя старой, уставшей и проклинаю тот факт, что не занималась нормальным сексом уже бог знает сколько лет.
— Прости, что? — Он скрестил руки на груди, и мышцы его бицепсов напряглись.
Я закатила глаза.
— Мы об этом не говорим. Этого не было.
Может, это и по-детски, но я не могла двигаться дальше, если начну думать о той ночи, которую мы провели вместе. Это был не просто способ снять напряжение. Это разбудило во мне такую жажду, с которой я просто отказывалась иметь дело.
Он приподнял бровь, но я не остановилась, наоборот, пошла вразнос.
— Лоси трахаются, а я — нет! — Я потрясла кулаком в небо. — Спасибо, матушка-природа, что напомнила мне: я старая, никому не нужная и без секса!