Когда я выглянула вперёд — он всё ещё смотрел на меня.
И тут я сорвалась. Крики, слёзы, удары ногами.
— Что за хрень?! — заорала я. Мне нужно ехать, чёрт побери!
Я опустила окно. Наверное, это была ужасная идея, но я уже не контролировала свои действия.
— Почему всё должно быть таким дерьмом?! — закричала я в темноту. — Почему у меня ничего не получается? Всё, что я делаю — это рвота, тревога и бесконечная паника!
Я врезала кулаком по рулю. Один раз. Потом ещё. Господи, почему я не могу собраться? Что со мной не так?
Моя сестра нуждается во мне, а я застряла здесь, пленница какого-то сраного лося.
— Всё говно! — заорала я на него.
Он остался совершенно невозмутим. Тварь.
Слёзы катились по щекам, пока я откинулась назад в кресло. Чувство, что я теряю контроль над собой, будто засасывало. У меня не было времени на нервный срыв у обочины. Селин нужна была мне. Но этот лось всё ещё стоял на дороге, как проклятый судья моей беспомощности.
Что мне, чёрт возьми, делать?
Внутри бурлила злость, разочарование, бессилие. Я схватила телефон и набрала номер Гаса.
— Слава богу. Я уже с ума схожу, — услышала я его встревоженный голос.
Чёрт. Сердце сжалось. В своей спешке я даже не подумала, что он, заметив моё исчезновение, испугается до смерти.
Гас всегда был опорой. Надёжный, уравновешенный. А я всё продолжала сопротивляться желанию положиться на него. Почему? Мы ждали ребёнка. И несмотря на наше запутанное прошлое, я его любила.
И вдруг меня накрыло.
Проблема — во мне.
Я — тот самый мудак.
Он ни разу не дал повода сомневаться в себе. Ни разу не поколебал своей привязанности ко мне или к ребёнку. А я держала его на расстоянии и отказывалась опереться на него. Волочила за собой старые страхи и обиды, врываясь с ними в новое начало. И в этот раз я рисковала не только собой, но и нашим ребёнком.
Пора было взять себя в руки.
— Мне нужна твоя помощь, — выдавила я сквозь слёзы.
— Всё, что угодно. Где ты?
Я глубоко выдохнула, пытаясь успокоиться.
— Я на 16-й трассе. Селин позвонила. Донни накинулся на Джулиана, она вмешалась.
— Чёрт…
— Я еду к ней. Он ушёл, но может вернуться.
— Ты одна? И что ты собираешься делать?
Он был прав. Моё появление может всё только усугубить.
— Там полиция. И ей всё равно нужна я.
— Я выезжаю. Только пообещай, что не станешь рисковать. — Его голос был спокойным, чётким. Таким противоположным моей истерике.
— Мне страшно, — прошептала я. — Страшно из-за всего.
— Я знаю, Стрекоза. Но вместе мы справимся с чем угодно. Просто береги себя.
— Я тебя люблю, — выпалила я.
А потом сразу же повесила трубку.
Прекрасно. Только мне могло прийти в голову признаться в любви посреди истерики и дорожного кошмара.
И как вишенка на торте — лось всё ещё стоял посреди дороги.
А мои родные нуждались во мне.
К чёрту.
Я распахнула дверь машины и вышла.
— Убирайся с грёбаной дороги! — заорала я, потрясая кулаком в воздухе, как сумасшедшая. — Моей сестре нужна помощь, так что проваливай со своей лосиной задницей, пока я не снесла тебя с дороги!
Он приподнял голову — наверное, собирался перейти в атаку. Прекрасно. Я умру в позоре — как коренная жительница Мэна, которая решила накричать на лося в темноте посреди дороги. Мне поставят памятник. Как предостережение для будущих поколений.
— Думаешь, ты такой большой и крутой?! — крикнула я, пнув по колесу. — Если не уберёшься, я завтра вернусь с самым большим арбалетом, какой только найду, и засажу стрелу тебе прямиком в зад!
Я сошла с ума. Официально. Но я захлёбывалась страхом и злостью — и не могла остановиться. Да и трезво оценивать риски мне было уже не по силам.
Я только собралась набрать побольше воздуха, чтобы продолжить орать, как эта скотина вдруг развернулась и неторопливо поплелась к опушке леса. Медленно, как будто издеваясь, но всё же двигалась.
Вот и отлично.
Наконец-то хоть кто-то меня послушал.
Я нырнула обратно в машину, завела мотор и вырулила обратно на шоссе. Проезжая мимо лося, я высунула руку в окно и показала ему средний палец.
— Это ещё не конец!
У дома Селин полиция уже была внутри. Мигалки от машин заливали тьму, и от этого соседние дома казались призрачными. Господи, как хорошо, что они приехали. Гас был прав. Я не могла справляться со всем в одиночку. Нам нужна была поддержка.
Внутри Селин держала Джулиана и говорила с полицейским. Но стоило мне подойти ближе, как сердце рухнуло вниз и я застыла на месте.
Господи. Её лицо.
Одна сторона была в синяках и настолько опухшая, что её правый глаз едва было видно.
Гнев накрыл меня с такой силой, что я задрожала. Я протиснулась мимо офицеров и обняла сестру и Джулиана, крепко, так, как только могла.
Я хотела бы выстроить вокруг них силовое поле. Защитить от всего зла этого мира. Я могла бы прожить ещё сто лет и всё равно не забыть, как выглядело избитое лицо моей сестры. И я поклялась: сделаю всё, чтобы её защитить.
— Я здесь, — прошептала я в её спутанные волосы.
— Мне так стыдно… — всхлипывала она, едва выговаривая слова.
Чем дольше я держала её, тем сильнее кипела ярость. Я отстранилась и повернулась к полицейскому — пожилому мужчине с добрым лицом.
— Как ей оформить запретительный ордер?
— Мы можем начать оформление уже сегодня.
— Отлично. — Я гладила сестру по волосам, пока она плакала у меня на плече. — Можно мне забрать их к себе?
— У нас ещё несколько вопросов, но потом — да.
Офицер только вернулся к допросу Селин, как в дом вошёл Гас — весь с виду мрачный и грозный.
Но стоило ему встретиться со мной взглядом, как он тут же смягчился.
Слегка кивнув, он направился прямо к Элли и Мэгги, которые сидели на диване, дрожа и плача. Он опустился перед ними на колени и начал рассказывать им смешную историю — про то, как Клементина гонялась за белкой.
— Селин, — мягко сказала я. — Я возьму Джулиана. А ты иди и сядь с офицером Хьюзом, заполни бумаги. Это нужно сделать.
Со вздохом она передала мне сына.
Я усадила его на бедро, он тут же засунул палец в рот и уткнулся лбом мне в плечо. Я подошла туда, где Гас уже развеселил девочек до истерики.
Свободной рукой я достала телефон и отправила сообщение своим адвокатам. Они работали круглосуточно и были настоящими акулами. Уже завтра у нас будет лучший юрист по семейному праву в штате Мэн — чтобы эта мразь никогда больше не подошёл к моей сестре и её детям.
— Ребята, хотите устроить ночёвку у меня дома? — спросила я.
Девочки тут же оживились.
— Мы сможем снова развести костёр у озера? — спросила Мэгги.
Я кивнула.
— Я могу заехать в магазин и купить всё для сморс (*S’mores — это десерт из жареного маршмеллоу и шоколада, зажатых между двумя крекерами.), если хочешь, — предложил Гас.
Девчонки взвизгнули от восторга в унисон. Господи, этот мужчина. Я смотрела на него и волна любви накрыла с такой силой, что я едва не пошатнулась.
Он был огромный, бородатый, внушительный. Но сидел на полу, строил рожицы детям, отвлекал их и уничтожал страх — в самую страшную ночь их жизни.